– А-а-а, вы уже здесь? Отлично. Прошу, усаживайтесь, – директор МакГонагалл показала Гермионе и Гарри на кресла.
– Здравствуйте, профессор, – нерешительно сказал Гарри, – министр…
– Да-да, мистер Поттер, министр магии принял моё прошение, мы долго обсуждали его, вы можете не испытывать совершенно никакой неловкости. Я приняла решение об отставке самостоятельно и без какого бы то ни было внешнего давления.
– Профессор МакГонагалл, – сказал Гарри, – а можно, вы будете называть меня просто по имени? А то мне как-то…
– И меня тоже! – вставила Гермиона, – пожалуйста, мэм!
– Ну, хорошо, Гарри, хорошо, Гермиона, – улыбнулась она. – Теперь вы уже не мои ученики, и незачем соблюдать субординацию. Как насчет чая с печеньем?
Гермиона радостно кивнула. МакГонагалл внимательно посмотрела на Гарри, хмыкнула и кроме чайной посуды достала из шкафа бутылку бренди и рюмки. Гарри покраснел. Пить спиртное со школьным учителем ему еще не приходилось.
– Вот ты уже и начинаешь седеть, мой мальчик, – невесело сказала МакГонагалл, разливая бренди. Ты очень изменился, у тебя стали холодными глаза. Что? Тебе уже сегодня говорили об этом? Кто? Ах, Джордж…Понятно… Несчастный парень, я часто вижу его в Хогсмиде, но я ничего не могу сделать для него, ничего! Первые шаги в свою новую жизнь он должен сделать сам. Только сам. Пока он этого не поймёт, никто ему помочь не сможет!
– Мы постараемся ему помочь, профессор, – сказала Гермиона, – мы обязательно постараемся.
– В общем, так, Гарри, – сказала МакГонагалл, по-мужски прихлебывая бренди, – до начала учебного года я в твоем распоряжении, но с 1 сентября ты – полновластный директор школы!
– Но я… я же не умею, профессор! Я говорил Кингсли, ну какой из меня директор? Что я могу, что я умею?
– Гарри, – строго сказала МакГонагалл, – не переживай. Ничего страшного в работе директора нет. Пойми, Хогвартс существует уже тысячу лет, и за это время накоплен поистине необозримый опыт учебной работы. На первых порах просто не вмешивайся в учебный процесс. Опытные преподаватели все спланируют и сделают сами, просто не вмешивайся, и всё. Твоя главная задача – пророчество и всё, что с ним связано. Тем более, что с такой помощницей, – МакГонагалл кивнула на смущенную Гермиону, – тебе вообще бояться нечего. Кстати, Гермиона, тебе надо что-то сделать со своей одеждой, иначе мужская половина всех факультетов будет… хм… по ночам петь у тебя под окнами серенады! Ну и фан-клуб поклонниц директора, конечно, обретёт новую жизнь… Да… Скажи, Гарри, откуда у тебя этот ужасный шрам через всю щеку?
– Да попался один очень уж шустрый пожиратель смерти. Это след от его заклятия. Хорошо хоть я успел голову повернуть, а то бы сейчас ходил, как Грозный Глаз… Пробовал я от шрама избавиться, но в клинике Святого Мунго только разводят руками, а магловской медицины я, признаться, боюсь. Пусть уж так остается, я привык.
– А что стало с тем пожирателем смерти? – спросила Гермиона.
– Я его убил. И еще многих других, – жёстко ответил Гарри. – Это была война. Причем война без правил, мы должны были в ней победить, и мы победили.
– Профессор, – серьезно сказал Гарри, – прежде чем мы уйдём, я должен открыть вам тайну, которая гнетёт меня вот уже двадцать лет. Сейчас самое время.
– Да? – удивилась МакГонагалл, – и что же это за тайна?
– Видите ли, профессор, я должен признаться… Должен сказать… В общем, Фред, Джордж, Рон и я долго мечтали намазать вашу кафедру в кабинете трансфигурации валерьянкой и посмотреть, что будет. Вот! Гермиона ни при чём! – выпалил одним духом Гарри.
МакГонагалл с удивлением посмотрела на Гарри, потом трясущейся рукой поставила чашку на блюдце, сняла очки и неожиданно расхохоталась.
– Да, – сказала она, вытирая глаза, – всё-таки я вас недооценивала… Ну, ладно. Гарри, ты будешь жить здесь, личные покои директора вон за той дверью. Твои вещи уже там, я проверила, а комнаты Гермионы в крыле преподавателей, пойдем, Гермиона, я тебе сейчас их покажу.
– Постойте, профессор, – неожиданно сказал Гарри, – а можно еще спросить?
– Да? – приподняла левую бровь МакГонагалл.
– Профессор, скажите, но… что же вы будете делать без Хогвартса, и где будете жить?
– Хороший вопрос, – МакГонагалл опять присела в кресло. – Ты не поверишь, Гарри, но я ведь уже прабабушка. Пора бы и мне что-то сделать для детей моих детей. А если им от меня ничего не будет нужно, трансфигурируюсь в кошку и буду греться на солнышке!
– Имейте в виду, профессор, дети будут дергать вас за хвост! – улыбнулась Гермиона.
– Пусть дергают!
– А ваши дети и внуки тоже учились в Хогвартсе?
– Конечно, Гарри. Но, во-первых, ты здесь их не застал, а, во-вторых, они учились под другими фамилиями. Гермиона, ты готова идти?
– Да, профессор. – Гермиона встала и обратилась к Гарри: – Что будем делать дальше?
– Надо бы навестить Трелони, – задумчиво сказал он, – вдруг она скажет что-то интересное, а вечером пойдём к Хагриду. Ты представляешь, что будет, если он узнает, что мы приехали, а к нему не зашли? Да и подарок надо вручить.
– К Трелони иди сам! – сморщила носик Гермиона, – в туфлях на каблуках я по веревочной лестнице не полезу! Встретимся в гостиной преподавателей.
МакГонагалл и Гермиона ушли. Гарри вздохнул и стал осматривать кабинет. В ящиках стола ничего интересного не оказалось. Гарри подошел к знакомому шкафу и осторожно открыл дверцу. Омут памяти стоял на своем месте, но был совершенно чист – ни одно воспоминание не крутилось в нем серой ленточкой.
Распределяющая Шляпа спала, посапывая. Гарри дотронулся до нее пальцем. Один глаз Шляпы открылся.
– А-а-а, новый директор Поттер, приятно вас видеть! Мы с вами обязательно поговорим, сэр, но, извините, не сейчас, безумно хочу спать – вся ночь ушла на сочинение новой песни к предстоящей распределительной церемонии, – пояснила Шляпа и снова засопела.
Свои личные покои Гарри решил пока не осматривать, нужно было идти к Трелони. На выходе его остановила горгулья:
– Сэр, назовите новый пароль, – проскрипела она.
– Новый пароль? Хм… Ну, пусть будет «Волшебные вредилки».
– Пароль принят, – сообщила горгулья и замолчала.
К кабинету прорицаний пришлось идти через весь замок. До начала учебного года движущиеся лестницы не работали, и Гарри не сразу сообразил, как ему попасть в нужное место.
Чертыхаясь про себя, Гарри взобрался по веревочной лестнице (ой, хитрюга Гермиона!), открыл люк и влез в обиталище профессора предсказаний Сивиллы Трелони.
В кабинете, казалось, за двадцать лет ничего не изменилось. Курились ароматические палочки, было душно, жарко и полутемно. На полках вдоль стен тускло мерцали хрустальные прорицательские шары, чашки, еще какая-то непонятная дребедень. Мягкие ковры заглушали шаги. Трелони не было видно, но Гарри знал, что прорицательница где-то здесь, поскольку она редко покидает свое убежище. Приглядевшись, он заметил, что за ширмами движется чья-то тень. Гарри решил подождать и опустился в ближайшее кресло. Через несколько минут он почувствовал, что засыпает, и решил слегка форсировать события, притворно кашлянув.
Из-за ширмы немедленно показалась голова Трелони.
– Молодой человек, что вам угодно?
– Профессор Трелони, не уделите мне несколько минут для разговора?
– Конечно-конечно, мой мальчик, сию минуту!
«Надо же, а она совершенно не изменилась, – подумал Гарри, тайком рассматривая профессора прорицаний. Платки, бусы, браслеты, очки эти стрекозиные… Ничего её не берет! Вечная она что ли?»
– Итак, мой мальчик?.. – Трелони плюхнулась в соседнее кресло и протерла шалью очки.
– Профессор… – начал Гарри.
– Постойте-постойте! Мерлин мой, да ведь это же Гарри Поттер! – всплеснула руками Трелони. – Сам Гарри Поттер! Ещё вчера мой Третий Глаз увидел, что меня ожидает важнейшая встреча! И вот… Вы сильно изменились, мой мальчик, – воркующим, обволакивающим голосом завела она.
– Да-да, профессор, мне говорили, – нетерпеливо прервал её Гарри. – Если позволите, мою внешность мы обсудим позже. Дело в том, что я назначен директором Хогвартса…