Но, позвольте пояснить причину моего недовольства касательно… ммм… протокола союза. Дело в том, что «список неприкасаемых» будет не только с моей стороны, но и Тёмный Лорд предоставляет такой же, куда он записал весь свой Ближний Круг. И если к Долохову или Мальсиберу я претензий не имел — обычные боевики без «вредных привычек», то вот ту же Беллу планировал усыпить. А что ещё поделаешь с бешенной собакой? Хотя, есть у меня пара мыслей, как обойти это ограничение. Хорошо хоть, что Том, зная моё положение и отсутствие «официальных» прав пошёл навстречу и внес пару корректировок, так что его Пожиратели на ту же Тонкс и её семью нападать не будут, но вот в случае её нападения защищаться могут вполне, хоть и без применения смертельных заклинаний. Конечно, могут быть провокации, но тут уже как фишка ляжет — чуть палку перегнешь и всё, привет, нарушение. Конечно, сейчас я несколько утрирую и сам контракт представлял собой четверть сотни листов, где детально описывались все права и обязанности сторон, но общий смысл был примерно таковым.
Что касается «наказания» за нарушение контракта, то оно кажется вроде бы несущественным, подумаешь, ослабление собственной магии в пять раз сроком на один год. Вот только в условиях войны — это почти что приговор. Разумеется, после её прекращения опять могут появиться ненужные соблазны, но… там уже всё будет упираться в банальную выгоду. Ни мне убивать Тома и тем самым год скрываться от действующей власти в состоянии полусквиба, ни Волди в аналогичном состоянии отбиваться от толпы наёмников и имея всего один «сейв» будет не с руки. Вооруженный нейтралитет, так сказать.
Тем временем, Хогвардс бурлил, толпа детишек, разузнавшая о травмах Хвоста, вновь разделилась на три лагеря — те, кому было откровенно пофигу (очень, очень мало), те, кто одобрял такой подход к предателю (как ни странно, в основном Слизеринцы) и те, кто в ужасе шарахался и за глаза называл новым Тёмным Лордом (все остальные). М-да, ничего не меняется. Люди такие люди.
Сириуса пока держат под арестом, но камеру с дементорами сменили на заключение в аврорате и более–менее нормальные условия, официально с ним связаться пока не получается, а сам суд назначен на 31 июля, хм, министр решил устроить этакий «подарок Герою на день рождения»? Неплохой ход с точки зрения психологии и привязки подростка к себе. Интересно, он сам до этого дошел или подсказал кто? Впрочем, дела министерства сейчас волновали меня в меньшей степени — нужно было готовиться к походу в гоблинский банк, завершению учебного года, да и с некоторыми особами стоило поговорить.
Но начнем по порядку, первым кого мне удалось выловить, как шумиха более–менее улеглась, был Крам. Болгарин был весьма раздражён и постоянно поминал Каркарова «тихим добрым словом».
— Поздравляю, Гарольд, — кивнул мне ловец, — и с поимкой того куска дерьма тоже.
— Спасибо, — ответил я, — ты сейчас не очень занят?
— Нет, — Виктор поморщился, — но настроения особого нету, так что если ты хотел предложить отметить это дело, то извини, к тому же, кое–кто явно хочет остаться с тобой наедине, хе–хе, так что мешать твоему счастью в личной жизни я не буду.
— М-да, попадалово. А что с настроением? Неужто расстроился из–за того, что продул малолетке?
— Пф, ни разу, но вот наш директор просто кипятком с*ыт от негодования. Задолбал, — болгарин вновь нахмурился, — да и вообще, в последнее время он был какой–то нервный и зашуганный, а сейчас прямо расцвел… и оборзел.
— Любопытно, — причины изменения настроения Игоря были мне хорошо известны — пока Лорд набирался сил, его Метка наливалась красками даже помимо желания самого Тома, но вот стоило ему обрести тело и разум, как он тут же вновь вернул клейму полупрозрачный оттенок — светиться раньше времени ему не хотелось. Вот у Каркарова от сердца и отлегло, — впрочем, состояние директора Дурмштранга — это не та тема, о которой я хотел с тобой поговорить.
— Что–то случилось? — подобрался волшебник. Я увлёк его в один из пустующих классов и поставил несколько барьеров, в том числе, Фиорских, — ого, что это было? — голос звучал ещё беспечно, но вот в эмоциях парень был очень сосредоточен. Понимает, что такие вещи просто так не делаются.