Тело Поттера, следуя программе вело себя прилично и сейчас как раз обсуждало с Тонкс забавные случаи из её практики (ну как, обсуждало, скорее просто кивало и угукало в нужных местах, скользя по девушке полу отсутствующим взглядом, судя по эмоциям последней, такое внимание к, как она считала, её фигуре ей не очень нравилось, хотя… и удовольствие она тоже получала. Женщины, будь ты хоть трижды тентакливыевым монстром из космоса, понять их всё равно не сможешь), например, сейчас девушка с упоением рассказывала, как ей пришлось выступать на конкурсе красоты, потому, что волшебница, которую оберегал её отряд (у авроров нет, что ли, другой работы? Впрочем, в мире маглов отряды ГРУ порой тоже охраняют дачи «скромных слуг народа» и их родственников, так что ничего удивительного), была настолько дурной, что воспользовалась неизвестной косметичкой, кем–то «забытой» в её гримёрке. Результат — распухшее лицо, покрытое гнойными волдырями и дикая чесотка. Пакость небольшая, эффекты снимаются за пятнадцать минут и ещё где–то часа четыре уйдет на возвращение лица в нормальный вид. Вот только если до выхода на сцену остается всего десять минут… короче говоря, практиканты не придумали ничего лучше, чем выставить замену…
— Так что ты имеешь честь разговаривать с самой мисс Волшебной Британией 1994 года! — гордо задрала носик девушка.
— О, дрожу от восхищения и пускаю слюни… эээ… слёзы умиления, да.
— Гарольд, у меня опять возникло то странное желание… — томно начала мисс Тонкс, правда, в её эмоциях я ощутил лишь веселье и предвкушение от затеянной пакости, а не что–то романтическое. Ладно, подыграем.
— Какое же? — заинтересованно.
— Крепко обнять тебя, — девушка наклонилась ближе и её рука легла мне на плечи, канонный Поттер мог бы уже скончаться от перегрева мозга из–за прилива крови к голове, — и сжимать, сжимать, сжимать! — лежащая на плечах рука согнулась во вполне профессиональном удушающем захвате.
— Кхе! — изворачиваюсь и пытаюсь захватить её в ответ, — я так просто не сдамся и буду сопротивляться! — что может быть приятнее для сброса пара, чем потискать симпатичную девушку в своеобразной борьбе? Нет, варианты, безусловно, есть, но я все ещё не уверен, что хочу переходить определенные рамки.
В какой–то момент, я оказался под девушкой, нагло оседлавшей мою тушку, и прижавшей руки к кровати. Тем самым, Тонкс волей–неволей вынуждена была наклониться и сейчас её грудь, жадно вздымающаяся после нашей возни почти что упиралась мне в лицо. Я не мог не воспользоваться моментом.
— Фух, сдаёшься? — раскрасневшаяся Нимфадора была особенно хороша.
— Хм, даже не знаю, то–ли бояться, что ты меня сейчас задушишь, то–ли наслаждаться тем, как именно ты меня пытаешься задушить…
— Что? Ой! — девушка только сейчас сообразила, в каком двусмысленном положении мы находимся и немного резко отстранилась, меня цвет с розового на ярко–фиолетовый. Воспользовавшись её замешательством и излишней резвостью, я подался вперед и опрокинул её на спину. Актеры те же, сцена с точностью, до наоборот. Разве что степень её двусмысленности возросла ещё сильнее — падая на спину, девушка пыталась рефлекторно вцепиться в любой предмет для сохранения равновесия. В итоге, получилось так, что она обняла меня ногами. Её лицо оказалось так близко, а запах поддразнивал обоняние. А уж эмоции… В общем, по всем законам жанра сейчас должна была произойти бурная сцена, когда два молодых, обнажённых тела… короче хентайчик, ну, или, как минимум, горячие поцелуи, в конечном итоге, переходящие все в тот же хентайчик, пусть и не сразу. Судя по эмоциям Тонкс она эту сцену уже видела в своём воображении и не возражала, ожидая лишь первого шага от меня. Но увы, при всех своих несомненных достоинствах, Тонкс — подросток, то–есть почти ребёнок, с ней можно иногда весело провести время, пошутить, поболтать ни о чём, отдыхая от повседневных забот, но это не любовь. Симпатия — да, комфорт — отчасти, но не любовь — я знаю. А ломать жизнь симпатичному тебе человеку из–за банальной похоти, которую я могу в любой момент убрать… пошло.