– Да говорю тебе, это не я… долго объяснять… Слушай, скажите в «Хогварце», что Дурслеи меня заперли и не пускают в школу, а выколдоваться отсюда я конечно же не могу: в министерстве решат, что это второе заклинание за три дня, и тогда…
– Не стони, – перебил Рон. – Мы приехали за тобой.
– Но вам же тоже нельзя колдовать…
– А нам и не надо, – хмыкнул Рон, кивнув на спутников. – Не видишь, что ли, кого я с собой прихватил?
– Обвяжи-ка вокруг прутьев, – велел Фред, бросая Гарри веревку.
– Если проснутся Дурслеи, я покойник, – сказал Гарри, крепко обмотав решетку.
Фред завел двигатель.
– Не дрейфь, – сказал Фред, – и отойди в сторонку.
Гарри попятился от окна к Хедвиге – та, видимо, сообразила, что дело нешуточное, и притихла. Двигатель взревывал все громче, и наконец решетка с грохотом сорвалась, и автомобиль взмыл в небо. Гарри подбежал к окну – решетка болталась на веревке в нескольких футах от земли. Рон, кряхтя от натуги, тащил ее в машину. Гарри напряженно вслушивался, но из спальни Дурслеев не доносилось ни звука.
Когда решетка наконец была надежно водворена на заднее сиденье к Рону, Фред задним ходом подал автомобиль ближе к окну.
– Забирайся, – сказал Рон.
– Но… мои школьные вещи… палочка… метла…
– Где?
– Заперты в чулане под лестницей, а я не могу выйти из комнаты…
– Не вопрос, – беззаботно бросил Джордж с пассажирского сиденья. – Ну-ка, Гарри, с дороги.
Фред с Джорджем легко, по-кошачьи, перебрались через окно в комнату. С ними и впрямь не пропадешь, подумал Гарри. Джордж достал из кармана шпильку и начал осторожно поворачивать ее в замке.
– Многие колдуны считают, что на мугловые фокусы незачем тратить время, – сказал Фред, – а нам вот кажется, что кое-чему очень даже стоит поучиться, пусть оно и помедленней колдовства.
Раздался тихий щелчок, и дверь распахнулась.
– Ну что, мы притащим сундук, а ты собери здесь все, что нужно, и передай Рону, – шепотом велел Джордж.
– Осторожно на нижней ступеньке – она скрипит, – прошептал Гарри вслед близнецам.
И заметался по комнате, хватая вещи и передавая их в окно Рону. Потом с Фредом и Джорджем заволок сундук вверх по лестнице. Дядя Вернон в спальне кашлянул.
Запыхавшись, они забрались на второй этаж и отнесли сундук к открытому окну. Фред перелез в машину, чтобы помочь Рону тащить, а Гарри с Джорджем толкали из комнаты.
Дядя Вернон снова кашлянул.
– Еще чуть-чуть, – просипел Фред из машины, – еще разок толкните…
Гарри и Джордж навалились плечами, и сундук проскользнул по подоконнику на заднее сиденье.
– Ну все, отчаливаем, – шепнул Джордж.
Но стоило Гарри влезть на подоконник, за спиной раздался возмущенный совиный крик, а затем – не менее возмущенный рык дяди Вернона:
– ВОТ ЧЕРТОВА СОВА!
– Я забыл Хедвигу!
Гарри рванулся через всю комнату, и тут щелкнул выключатель у лестницы. Мальчик схватил клетку, пулей пронесся к окну и сунул сову Рону. Потом снова влез на комод, а дядя Вернон забарабанил в незапертую дверь – и дверь с треском распахнулась.
На долю секунды силуэт дяди Вернона застыл в проеме; затем дядя утробно взревел на манер разъяренного быка, ринулся на Гарри и успел ухватить его за лодыжку.
Рон, Фред и Джордж в свою очередь схватили Гарри за руки и потянули изо всех сил.
– Петуния! – вопил дядя Вернон. – Он уходит! УХОДИТ!
Уизли дружно поднажали, и нога Гарри выскользнула из железной лапищи дяди Вернона – Гарри оказался в машине, захлопнул дверцу…
– Фред, газу! – заорал Рон, и машина стрелой взметнулась к луне.
Гарри не верил своему счастью – он свободен! Он высунулся из окна – ночной ветер растрепал волосы – и смотрел, как быстро уменьшаются крыши домов на Бирючинной улице. Остолбеневшие дядя Вернон, тетя Петуния и Дудли свешивались из окна его комнаты.
– Увидимся следующим летом! – про-кричал Гарри.
Мальчишки покатились со смеху, и Гарри уселся поудобнее, улыбаясь от уха до уха.
– Выпусти Хедвигу, – попросил он Рона. – Пусть летит за нами. Она уже тысячу лет крылья не разминала.
Джордж протянул Рону шпильку, и спустя мгновение Хедвига радостно вырвалась из окна и бесшумным привидением заскользила рядом с машиной.
– Ну, так что за дела? – нетерпеливо спросил Рон. – Что с тобой приключилось?
Гарри все рассказал: и про Добби, и про предостережение, и про беду с фиалковым пудингом. Когда он закончил, наступило долгое, потрясенное молчание.
– Дело ясное, что дело темное, – в конце концов вынес приговор Фред.
– Темней некуда, – согласился Джордж. – И он даже не сказал, о чем заговор и кто заговорщики?