Отлежавшись, они принялись кашеварить. Задействованы в процессе были все, хотя работали только они с Верноном. Ну, с детьми это всегда так. Макароны с тушёнкой вышли отменными. И очень забавно было смотреть на юных магов, которым есть нормально явно не позволяли застольно-этикетные инстинкты. Когда все, рассредоточившись по поляне, спокойно переваривали весьма плотный обед, вернувшаяся шиза подошла к не полностью израсходованной куче желудей. Все напряглись. Мальчик пригласил всех подойти поближе, взял желудь и сделал убирающее движение. Тот исчез. А потом вытаскивающее движение — и снова появился. Забавно. Но последнее, о чем думал Оскар в плане индейских секретов, это фокусы. Шиза таким же вытаскивающим движением достал магазинную упаковку сосисок. В их продуктовом запасе таких гарантированно не было… Оскару пришла в голову безумная идея, что шиза эту упаковку действительно где-то хранила.
Шиза приглашающе махнула рукой в сторону желудей. Похоже, что объяснять он больше ничего не собирался. Оскар надеялся, что он не один чувствовал себя идиотом, когда пробовал. Нет, судя по выражению лиц, совсем не один. Естественно, ни у кого ничего не вышло. Все с вопросом повернулись к Черному медведю. Кажется, всеобщий провал его удивил. Мальчик настолько недоуменно почесал затылок, что Оскар засомневался — это все ещё шиза или уже Гарри? Ребёнок (или нет) ещё раз показал. Все ещё раз повторили — с ожидаемым результатом. «Тупик», — констатировал Оскар очевидное.
А, нет… Сдаваться — это не про нашего индейца. Шиза стала методично выполнять исчезновение и появление желудя и ждать, когда все будут за ней повторять. Так глупо Оскар, пожалуй, не чувствовал себя никогда. И какая-то чуйка говорила ему, что индеец теперь не слезет с них, пока не получится. Это заставляло всеми фибрами души желать, чтобы получилось. Но вы не можете стрелять лазером из глаз, просто потому что вам очень этого хочется! Чем дальше, тем больше мужчина жалел, что не увлекался раньше фокусами. Насколько он знал, этот — один из самых простых. Вдруг этого сумасшедшего устроил бы суррогат?
Все-таки шиза (как бы странно это ни звучало) не потеряла связи с реальностью окончательно. Индеец остановился и попытался жестами что-то объяснить. Он сжал кулак чуть выше солнечного сплетения и стал его ритмично сжимать и разжимать. Кажется, имелось в виду сердце. Потом он ещё раз убрал желудь закончив движение четко напротив того же места. Видимо, убирать желудь предлагалось не просто куда-то, а адресно в своё сердце. А что вообще индейцы знали о функционировании человеческого организма? Ну, там… как органы работают и всё такое?
Гарри тем временем настаивал на продолжении практики. Все продолжили — с ожидаемым результатом. Вторая пауза была где-то через полчаса после первой. Выражение лица индейца читалось плохо, но Оскар предположил, что их считали то ли тупыми, то ли обиженными природой, то ли безнадёжными. Индеец ещё раз задумался, сделал знак продолжать и решительно направился в сторону палаток. По раздавшимся оттуда звукам, стало понятно, что он роется в их личных вещах. Интересно, а понятие совести всегда было с человечеством или появилось на каком-то этапе развития цивилизации? И на каком именно этапе? Шиза действовала с настолько непробиваемой уверенностью, и Оскар остро ощутил, почему шизофрения — это плохо. Потому что вот такому уверенному скажешь, что он не прав, а потом тебе тихо перережут горло ночью. Все, кстати, продолжали «тренироваться» и одёргивать наглую шизу никто не спешил. Индеец копался в их вещах довольно долго.
Вернулась шиза с пустыми руками, но это и понятно: она умела вещи куда-то убирать, чему сейчас их и учила. Индеец стал по одному подходить к каждому и выдавать какой-то предмет. Вернону достался его собственный бумажник, Дадли — иголка, Деннису — игрушечный нож, Роджеру — палочка (Оскар не думал, что у него уже есть, да и шиза выглядела как-то скептически), Честеру — тоже палочка (скепсис шизы изменился, он явно был направлен не на то же самое, что у Роджера), Бобу — какую-то непонятную штуку типа короткого ремешка с шипами (кажется, это носят на руке), Пирсу — какой-то камушек, а самому Оскару выдали наградной нож его отца. Кажется, мужчина понял принцип, по которому выбирались вещи — по крайней мере ему досталась самая памятная и субъективно ценная вещь из всех, которые у него были. Её действительно не хотелось потерять. Напротив, он готов был сделать многое, чтобы её сохранить. Тренировки продолжились. Оскар по-честному пытался вложить в действие все чувства, которые только мог. Прошел следующий час.