В какой-то момент Гарри замер, его лицо изменилось, складывалось ощущение, что шиза решила куда-то по-быстрому сбегать. А что — логично. Их же там всего трое, вполне могла собрать консилиум для решения сложного вопроса. Не прошло и пяти минут, как шиза вернулась просветленной. Им дали сигнал продолжать, а шиза скрылась в лесах. И пробежалась по лесам очень основательно — взрослые и Дадли уже начали беспокоиться.
За появившейся охапкой травы была видна только макушка мальчика. Стог сена сбросили у костра, в пламя положили поленьев, чтобы разжечь посильнее и пригласили всех подойти поближе. Все засомневались. Оскар не знал, как другие, а он после того молчаливого чаёчка не очень доверял всяким травкам. Да и казавшиеся безобидными желуди тоже теперь вызывали неприятную ассоциацию. Мужчина заметил, что в этой поездке его любовь к живой природе как-то притупляется. Тем не менее все осторожно подошли к огню. Индейцу этого показалось мало, и он скомандовал склониться над самым костром. Настолько близко, насколько возможно. Все опасливо сжали круг, места хватало с трудом. Шиза стала бросать в огонь траву в одном только ей известном порядке. Повалил густой насыщенный белый дым с травяным запахом. От неожиданности Оскар его вдохнул.
Тело как будто закаменело и перестало ему принадлежать. Оскар мог только двигать глазами, и глаза показывали, что все остальные также застыли. Кроме шизы, которая продолжала закидывать травы в костёр. Цвет дыма изменился на светло-фиолетовый. Его приходилось вдыхать, хотя очень не хотелось. Этот дым был едким и драл глотку не хуже самого отвратительного самогонного джина. Начало мутить, перед глазами всё поплыло. Вскоре картинка, транслируемая зрением, перестала быть важной, всё внимание мужчины оттянуло на себя его внутреннее состояние. Оно было каким-то очень странным. Это чем-то было похоже на алкогольное опьянение: голова была легкой, казалось, что море по колено. Всё вокруг было простым и понятным. Вот и зрение прояснилось. Тело оттаяло. Лишних мыслей в голове не было вообще. Да и не лишних тоже. Никаких не было. Такая полная пустота, что сомневаешься, а был ли когда-то в твоём черепе мозг. Индеец еще раз показал свой фокус с желудем. Оскар с недоумением посмотрел на нож у себя в руках. И чем они весь день занимались? Очевидно же! Берешь и убираешь. Всё получилось. Как вообще это может не получиться? А потом так же достаёшь. Оскар попробовал несколько раз. Конечно, получилось. Как иначе-то?! А потом он отрубился.
Глава 37
У Дадли никогда не было такого плохого утра. Если бы он был немного постарше, то даже употребил бы в отношении этого утра более крепкое слово, чем просто «плохое». Голова раскалывалась, отзываясь болью на каждое движение. Там как будто поселился очень злой ёжик, чьи иголки кололись, а сам он чуть что — кусался. Дадли застонал. То, что голос ещё не вернулся, настроения ему тоже не прибавило. Мальчик пытался восстановить события вчерашнего дня и припомнить, почему он себя сейчас так чувствует.
Так, сначала была гимнастика — зло, с присутствием которого в жизни Дадли уже начал смиряться. Потом холодная река — очередное испытание на силу духа. Дадли был твердо намерен вернуться из этого похода не хуже бойца английских коммандос. Дальше они бродили змейкой по лесу. Индейские тренировки он представлял совсем иначе, но что он вообще о них знает? Вкусный обед (надо сказать маме, чтобы в обычные дни тоже такое готовила). А затем… Что потом-то?.. Точно! Они учились убирать и доставать штуки! Дадли машинально достал иголку и уставился на неё. Зачем он её вообще брал в поход? А, он же хотел делать татуировку. А как их делают? И причем здесь иголка? Голова всё ещё была тяжелой, думалось плохо. И кажется, Дадли отвлёкся от восстановления картины вчерашнего дня. Итак, они учились убирать и доставать. Получалось почему-то плохо. И Гарри бросил какую-то пакость в костер. Они надышались дымом, смогли убрать-достать предмет и потеряли сознание. Потеряли сознание прямо у костра. А сейчас Дадли проснулся в палатке. Под боком ворочались папа и братья Дэвисы. Дадли поискал Гарри. Он лежал, не реагируя ни на что. Интересно, а как они попали в палатку от костра?
Чёрный медведь вернулся к себе в воображаемые леса, оставляя Гарри контроль над телом и валяющихся у костра людей. Поначалу мальчик даже подумал, что все они умерли и чуть не расплакался. Он склонился над Дадли — дыхание, вроде бы, было. И что ему с ними со всеми делать? Нельзя же оставлять их валяться прямо тут: ночью довольно холодно, а костер скоро потухнет. До палаток было совсем недалеко, но ни дядю, ни мистера Ретсби ему даже с места не сдвинуть. Да и остальных не натаскаешься. Гарри тяжело вздохнул и призвал посох. Решения этой задачи, кроме пера Маат, он не видел.