Крепись, сестра, с твоим сыном всё уже почти хорошо, целители говорят, что продержат их так долго просто для уверенности. И не переживай — за племянником я присмотрю.
Твоя Рита».
Ритуал призрачной стены, остановка времени, расширение остановки времени, создание антрацитовой пилюли окончательной смерти, удерживающий контур, глаза Гора, призыв дэва, проверка и закрепление клятвы, обширный ритуал магии подобия (близкий родственник магии вуду, только тут проклятие переносилось не с куклы на человека, а с человека на ему подобного), снятие зоны безвременья и мелочи, вроде левитации, которые можно не считать. Всё это в течение примерно тридцати секунд (по внешнему времени). Конечно, у шестилетнего волшебника мощи источника на все эти развлечения не может хватить ни при каких обстоятельствах. Не поможет никакая оптимизация. Не спасут даже самые могущественные усиливающие артефакты и концентраторы. Не улучшало ситуацию и то, что дефицит магии решили восполнить за счет жизненной энергии. Поэтому перед целителями святого Мунго стоял очень серьёзный вопрос, что делать с тяжелейшими травмами магического ядра национального героя и его чудовищным истощением.
Джейн только заступила на дежурство, как её уже вызвала привет-ведьма. Как выяснилось в холле, вызвала она дежурных со всех этажей. На кушетках, тяжело привалившись к стене, сидели два взрослых мужчины, на одного из них опирался Гарри Поттер. Без сознания. На специальную площадку аппарировал Честер, держа за руку ещё одного ребёнка. Однокурсник был как-то совершенно не типично для него сосредоточен, взгляд жесткий и решительный. Вообще он сейчас чем-то напомнил девушке матёрых авроров. Увидев её, он со словами «нужна помощь» перенёс Джейн на какую-то поляну в лесу. Земля была перерыта и носила следы жестокого боя, отвратительно пахло гнилью, тленом, пеплом и серой. Несколько детей плакали вокруг раненной огромной твари. То ли излишне крупный волк, то ли медведь с нарушенными пропорциями. Плакали дети, жалея тварь, и потому что было больно — Джейн такое определяла уверенно. Их было трое. Джейн мягко, но крепко взяла за руку ближайшего и аппарировала в Мунго. То же сделал Честер. Вернулись ещё раз.
— Анимаг, — указал Честер на раненную тварь. — Обратное превращение с такими ранами переживёт?
Пока Джейн пыталась оценить, можно ли превращать волшебника обратно, Честер перенёс последнего ребёнка и вернулся.
— Аппарируем вдвоём. — Парень не дал ей додумать. Честер вообще говорил как-то странно: рубленными фразами, коротко и по существу. Раньше за ним такого не водилось.
Появление огромной непонятной зверюги вызвало фурор у сотрудников, анимага чуть не добили, но Джейн успела прояснить ситуацию.
— Тёмное посмертное проклятье духа леса. Сняли. Остались последствия. Укусы магических ос. У анимага раны корнями. У Гарри полное истощение — магическое и жизненных сил.
Джейн быстро осмотрела всех: двое взрослых выглядели ужасно из-за раздувшихся и покорёженных лиц и кистей рук. Похоже, осы целенаправленно жалили в открытые участки кожи. Читать их мимику было сложно, но кажется их терзала ещё какая-то другая боль. У детей было по одному-два укуса, как и у Честера, и все они, кроме Гарри, плакали. Кажется, не от укусов. Видимо, они испытывали ту же боль, что и взрослые. Только один мальчик сквозь слёзы довольно улыбался.
Деннис очень испугался. Очень-очень-очень. И всё так быстро произошло. И было так больно. Но всё не зря: перед тем, как Честер его куда-то уволок, он всё-таки успел убрать такой чудесный огонёк, который теперь грел его где-то у сердца.
Очевидно, что проклятие было делом более серьезным, чем осы, даже магические (Джейн, кстати, впервые о таких слышала), поэтому всех пациентов определили в просторную палату на пятый этаж. Срочно вызвали мастера Сметвика. Всех, кроме Честера, на которого наложили обезболивающее, погрузили в целительный сон, а Джейн, мастер Сметвик, миссис Уингер, дежурившая на втором этаже (укусы), и мисс Страут (дежурная на этаже проклятий), собрались в кабинете старшего целителя. Все вопросительно смотрели на Честера, ожидая подробностей. Но это был первый раз на памяти Джейн, когда говорить парень совсем не стремился. Вообще выглядело, будто он сомневается, говорить ли хоть что-то.