В течение трех часов по всему городскому парку Литтл-Уингинга раздавались короткие весомые команды: «Ноги!», «Резче!», «Выдох!», «Энергия!», «Удар!» – и тому подобные. А потом любой желающий (которых, к счастью, не было) мог наблюдать, как два измотанных до предела шестилетних малыша бредут, едва не падая от усталости. Один из них выглядел смущенным, а второй что-то непрестанно бормотал под нос. Если бы этот гипотетический желающий обладал идеальным, нечеловеческим слухом, он мог бы разобрать: «Что бы я… Ещё раз… Просить о чем-то этого сумасшедшего… никогда в жизни… убейте меня!»
Глава 5
К одной из величайших загадок человеческого общества относится вопрос: «Почему люди не слушают друг друга?» Петунья Дурсль первая подписалась бы под списком тех, кто хочет узнать ответ на этот вопрос. Хотя на самом деле слушать ответ на этот вопрос она бы не стала. Ведь ей просто хотелось, чтобы окружающие слушали её. А почему люди вообще не слушают друг друга, её интересовало не сильно.
Вот и старая школьная подруга Петуньи — Мэри Вотерс — не очень слушала про то, что у Петуньи такие замечательные сын и муж, что муж её прилично зарабатывает, у них замечательный благоустроенный дом (настоящий английский) с газончиком (конечно, не совсем английским, но тоже очень хорошим) и садом с розами (просто удивительные). И городок Литтл-Уингинг (настоящий английский) такой замечательный! И так прекрасно, что ей — Петунье — наконец-то удалось сбежать из этого отвратительного промышленного (ах, как вы можете жить в этой пыли!) Коукворта. Петунье вообще было что сказать Мэри (ах, дорогая, а помнишь, ты же была самой красивой девочкой в классе!). Но Мэри из-за своего подлого характера совершенно не давала Петунье наслаждаться триумфом (ах, дорогая, у тебя только один мальчик, а у меня чудесные мальчик и девочка! Кстати, Лизи недавно заняла первое место по графству в конкурсе орфографии!).
Справедливости ради, если бы Мэри сдалась в первый визит, второго бы не последовало. А так Петунья каждые полгода отправлялась к заклятой подруге в Коукворт с ночевкой, чтобы всласть позлорадствовать. Подруга отвечала ей той же самой монетой, умело и последовательно отдавливая все больные мозоли (ах, дорогая, а как учится Дадлик? Мой Томми — лучший ученик класса!). Типичная дружба, которая грозила затянуться на долгие-долгие годы, а в старости даже превратиться во что-то психологически здоровое. Возвращалась, конечно, Петунья после таких дружеских посиделок злая, как цербер, у которого отняли кость.
За семь лет брака волей-неволей узнаешь привычки своего партнера. Одной из причин, почему Вернон планировал пить всю субботу, было ожидание триумфального возвращения Петуньи из Коукворта. Каждая чертова поездка Петуньи в этот мерзкий городишко заканчивалась скандалом. Каждая чертова поездка из шестнадцати! Чертовым грандиознейшим скандалом! И все эти чертовы шестнадцать скандалов входили в топ-20 скандалов в жизни Вернона. Не надо было быть гением, чтобы уловить тенденцию.
Но Вернон был в прекрасном настроении. Во-первых, двенадцатилетний виски Балантайнс придавал ему сил и душевной бодрости. Вернону было уже плевать на магнитные бури и на то, закончились они или нет. Во-вторых, за последние сутки он провел столько смелых экспериментов, которые, на его взгляд, окончились оглушительным успехом, что останавливаться было бы просто преступлением. Собственная смелость пьянила чуть ли не сильнее виски. В-третьих, его несколько даже эйфорическое состояние вполне могло быть адреналиновым отходняком (сам Вернон таких подробностей о биохимии человеческого организма после критических ситуаций, конечно, не знал).
В общем, Вернон был готов к приезду жены. Сцена тоже была отменно подготовлена: он сидел в кресле в гостиной, на столе стояла недопитая бутылка, дети отправлены гулять до вечера. Петунья внесла себя в комнату, как данайцы вносят дары во вражеский город — с достоинством и приятной улыбкой.
— Привет, Петти! А я вчера Дадли и Гарри выпорол, — Вернон не собирался отдавать первый ход в этой небольшой партии. Он задорно подмигнул жене и сделал приличный глоток из стакана, закрепляя успех.
При виде Петуньи в голове всплывало избитое выражение: «Даже приготовив крапленые карты для игры с жизнью, не расслабляйтесь, игра может оказаться шахматами».
— Ка… Каак выпорол? — пролепетала женщина.
— Ремнем по голым задницам, — охотно пояснил Вернон.
Пауза затягивалась. Вернон отсчитывал секунды до взрыва: семь… шесть… Петунья заторможенно обрушила свое тело на диван… пять… четыре… тело её напряглось, по лицу стала разливаться краснота… три… она напружинилась, чтобы вскочить… два…