За предыдущие три недели они с друзьями сблизились больше, чем с Дадли и Деннисом за предыдущий год. В слишком большом количестве передряг они побывали за это время. Совместные тренировки и занятия алхимией (Пирс впервые услышал это слово от дедушки Вана), то, что Дадли не бросил его перед лицом рассерженного папы, да и поездка с миссис Дурсль, в которую Пирс с Деннисом тоже напросились… Вспоминать эту поездку не хотелось, но пережитый тогда ужас тоже сплотил их.
А сейчас они успешно провели тренировку взрослых мастерству дедушки Вана! Удивительно, если задуматься… Старший брат Пирса — Боб — занимался у мистера Ретсби, так что Пирс знал: Ретсби — мужик серьезный, даже жесткий, но правильный и справедливый. И Пирс его чему-то учил! Ну, не совсем Пирс, а Гарри, но всё равно. Надо будет похвастаться брату.
С чувством выполненного долга мальчишки наперегонки рванули к машине. Приз за первое место — переднее кресло — манил. Пирс постарался изо всех сил и успел усесться на самое крутое сидение раньше остальных. И только когда мистер Дурсль завел мотор, мальчик понял, какую опасность это место таило.
— Итак, мальчики, — начал мистер Дурсль, покосившись на Пирса. Остальные на заднем сидении ему были видны только в зеркало. — Что это вы там устроили?
Пирс заёрзал и беспомощно оглянулся назад. В щель между креслами нормально виден был только Деннис, но он сделал вид, что чрезвычайно увлечен пейзажем за окном. По счастью, мистер Дурсль, кажется, не был на них рассержен. По крайней мере, его вопрос звучал именно как вопрос, а не как возмущение или начало феерического разноса, так что время на размышления было. Пирс искренне надеялся, что сейчас что-то ответят Гарри или Дадли. Зря. Мистер Дурсль ещё раз скосился на Пирса. Пришлось выкручиваться самому.
— После музея у Гарри в голове завелись три голоса. Один из них древнего китайского монаха. Он нас учит. Мы зовем его дедушка Ван. Ему нравятся тренировки. Мы схитрили, и мама Денниса организовала людей, чтобы этому учиться. И вот.
Пирс был небыстрым, но основательным. Он не любил трепаться, но если уж говорил, то самую суть. И ещё родители настойчиво приучали его быть честным. Нельзя сказать, насколько ответ устроил мистера Дурсля, но следующие десять минут прошли в тишине. Напряженной такой… Дети не решались её потревожить.
Сам Вернон же не был способен осознать только что полученную информацию. Мозг тупо отказывался обрабатывать услышанное. Праздно перебирая слова только что сказанного предложения и не понимая его смысла, Вернон зацепился за словосочетание «Дедушка Ван» и ответить решил именно на него. Пока.
— У Гарри нет дедушки Вана. У него были дедушки Джон Эванс и Флимонт Поттер. У него даже прадедов таких не было, были Марти Эванс, Эдвард Смайт и Генри Поттер. Как звали отца бабушки Юфимии, я не знаю, но сильно сомневаюсь, что Ван.
Пожалуй, больше всего проявленной осведомленности была бы удивлена миссис Дурсль. Хотя Вернон этого никогда не афишировал, но слово «род» для него не было пустым звуком. Своих предков он знал до шестого колена. И с таким же интересом относился к предкам своих родственников. Родителей Гарри он видел всего один раз, на их с Петуньей свадьбе, и сказать, что отец Гарри вёл себя там неприлично — ничего не сказать. Однако Вернону удалось разговориться с двумя друзьями молодой четы Поттеров — мистером Люпином и мистером Петтигрю. От них-то Вернон и выяснил родословную своих новых родственников настолько подробно, насколько смог.
Все задумались.
— Надо будет почтить память твоих родителей, съездить летом на могилу. Не представляю, как мы её найдём, но что-нибудь придумаем.
«Я найду, но только пешком», — отозвался в голове ошарашенного Гарри Черный медведь.
Неловкое молчание затягивалось и закончилось только вместе с поездкой. Машина остановилась у дома семьи Дурсль.
Пирс, чувствуя, что лишние люди тут не к месту, уже собрался потащить Денниса куда-нибудь погулять (тот не отличался тактом), когда Гарри попросил:
— Пойдемте со мной, не хочу быть один. И комнату вам заодно покажу.