Для всех семерых наступила тьма. Перегруженное сознание отключилось. У старцев же в бесконечной пустоте вселенной забрезжил свет.
Глава 17
«С фараонами было как-то проще», — раздумывал светлейший Хорнеджитеф. Эти мысли не относились к чему-то или кому-то конкретному, а были так… Вообще. Происходящее приводило его в какую-то созерцательную меланхолию и заставляло задуматься о концепции Дао. Которое подобно быстротекущей реке… Нет, его боги ему этого не простят.
Один из самых опытных жрецов древнего Египта (на момент смерти) был не таким уж сильным магом по меркам коллег. Традиционно сильнейшими жрецами считались (и в действительности ими были) строители циклопических сооружений: пирамид, сфинксов, статуй богов и так далее. У жрецов Солнца вообще была развита специализация. Светлейший же Хорнеджитеф ни на чем особо не сосредотачивался и был подкован во многих областях. Это имело свою цену — ни в одной области он не стал магистром даже к закату жизни. Если не считать политику, конечно, но это не совсем магическая дисциплина. Знания жреца были широки, но глубоки только до определенного предела. Зато эти представления позволяли разобраться и в нынешней ситуации.
Хорнеджитеф знал, что во времена среднего царства в войсках фараонов были распространены заклинатели песка. Они не были жрецами, то есть не владели магическим даром. И при этом представляли значительную военную силу, насылая пылевые бури на врагов Египта. Они составляли отдельную касту и хранили какой-то секрет, не известный Хорнеджитефу, который позволял инициировать простых людей, наделяя способностью управлять песком. Хорнеджитеф и сам владел этим искусством, правда, на самом поверхностном уровне. Магия стихий была вполне доступна и даже относительно проста в освоении для любого одаренного, но при определенных обстоятельствах её могли заполучить и простые люди. Скорее всего, те же заклинатели песка нашли средоточие стихии и разработали специальный ритуал. Летописи говорили, что только один из пяти кандидатов мог пережить обучение. Возможно, стихия песка просто не подходила четырём пятым несчастных, из-за чего они умирали во время ритуала. Мастер Ван же смог создать зелье, которое проводило инициацию именно в той стихии, которая близка человеку. А хоть какая-то стихия любому человеку да близка. Мы же сами, в конце концов, состоим из стихий.
По мнению жреца, магия стихий была могущественной, но очень уж не гибкой. И излишне заметной. Он с трудом мог представить для неё другое применение, кроме боевого. Та же магия песка позволяла похоронить врагов под толщами песка или скрыться в пылевой буре от преследования. Затратив огромное количество сил, можно было песком подхватить какой-нибудь предмет. Мастера было довольно тяжело убить в своей стихии, потому что он мог в ней растворяться. Ну, и перемещение с помощью своей стихии тоже было возможно. В общем, ничего серьезного. Хотя мастер Ван, который, судя по всему, был магистром воды и воздуха, наверное, мог устроить тайфун, который сравнял бы Лондон с землёй. В своём теле, разумеется, и без магического противодействия. В теле же юнца силы не хватит даже на приличный дождик.
И главный недостаток стихий, по мнению жреца, состоял в том, что развитие во владении ими было крайне запутанным образом связано с развитием магического дара. Грубо говоря, связаны они не были. Развиваешь силу стихий - магии от этого ни жарко ни холодно. И наоборот. А в сутках, между прочим, всего 24 часа. И более того, развитие в одной стихии очень мало помогало в развитии другой. Впрочем, мастер Ван был и мощным стихийником, и мощным волшебником, так что не исключено, что магической школе Египта просто не был известен какой-то секрет.
С другой стороны, у каждой стихии были какие-то свои приятные особенности, за которые маги их все-таки иногда изучали. Магия песка, например, позволяла очень эффектно разрушать каменные объекты. Или делать красивые скульптурки из песка и показывать что-нибудь с их помощью. Творческий человек вообще мог много чего придумать. Даже то, что со стихийной магией принципиально не сочетались никакие концентраторы: посохи, амулеты, кольца, жезлы — никакие, то, что ей не нужны были словесные формулы, жесты или хотя бы зрение, делало эту магию хорошим аргументом на крайний случай. Заблокировать магию стихий было настоящей проблемой. Помогало только полное отсутствие стихии в окружающем пространстве. Что со стихиями воздуха, земли и воды было довольно трудноосуществимо. И всё равно многие задачи оставались принципиально нерешаемыми. Вообще-то, мастер, освоивший все стихии, от мага уже ничем не отличался. Но сколько этих стихий всего, никто не знал. Десятки? Сотни? Так что лично Хорнеджитеф о таких мастерах никогда не слышал даже легенд.