И она посадит на могиле самые красивые, самые чудесные цветы, какие сможет. Это же магическое кладбище, так что можно будет себя не сдерживать. Петунья задумалась, что магия действительно поглощает. Слишком завлекает она открывающимися возможностями, и вот ты уже меньше уделяешь внимания родным и близким. Петунья даже могла представить себя отшельницей, живущей в непроходимых лесах. Вещь, немыслимая для неё ещё несколько недель назад.
У Петуньи было достаточно много свободного времени. Домашние дела и сад отнимали едва ли пятую часть светового дня. Раньше она читала, общалась с подругами, смотрела телевизор, пыталась убить время. Сейчас всю её с головой захватила магия. Телевизор она и вовсе бы выкинула, если бы не Дадли. Она улучшала растения в саду, она варила эликсиры, она гуляла по парку и ближайшим окрестностям в поисках новых образцов, она занималась магией с детьми — со всеми четырьмя. Малыши ведь так переменчивы. Магия надоела им дня через три. Они приняли этот дар очень естественно и не планировали его (и себя) как-то развивать. Петунье же было физически больно думать, что кто-то может забросить этот божественный росток. Сама она постоянно пыталась глубже понять растения и мир живой природы в целом. Даже подумывала получить второе высшее образование в области ботаники. Она неспешно начала готовиться к поступлению и думать, где взять денег на университет. Она постоянно использовала свои способности. Даже сейчас очень внимательный взгляд мог заметить, что растения на обочине по мере движения этой машины становились самую каплю, но здоровее, сильнее и красивее. Во время такого быстрого движения использовать силу было тяжело, зато какая отличная тренировка!
Также переживала она и за таланты детей. Она обязательно находила время, чтобы в течение дня выцепить каждого из них. Денниса она сажала перед газовой конфоркой и рассказывала о процессах горения, химии и окислении или про звёзды и про то, какие процессы в них происходят. С Пирсом с удовольствием обсуждала разные виды камня и как они образуются, тектонические процессы и палеонтологию. Она старалась найти для него образцы новых материалов, которые мальчик ещё не видел. С Гарри они говорили про воду с точки зрения физики и химии, географии и экологии. Какое место вода занимает в природе, как устроены канализация и водоснабжение. Старалась привлекать его ко всем своим экспериментам по зельеварению. Хотя это было трудно: племянник не любил алхимию. Возможно потому, что как только в окружающем пространстве оказывалось что-то, с алхимией связанное, контроль над его телом пытался перехватить мастер Ван Юншен. Петунья признавала, что в таких условиях она бы тоже к алхимии скоро охладела. Хотя, конечно, общаться с мастером Ваном было безумно интересно.
Естественно, чтобы говорить обо всех этих вещах с детьми, приходилось активно учиться самой. За последнее время она стала завсегдатаем в городской библиотеке. Сложнее всего было с Дадли. На ее взгляд, ему бы помогла психология, но в этой «науке» всё было так нечетко, сколько разных, зачастую противоречивых, точек зрения. Петунья была рада, что не осталась с этим вопросом один на один, и была искренне благодарна светлейшему Хорнеджитефу за обучение сына. Сама же она с Дадли пока сосредоточилась на мнемонике и способах организации информации. Способы запоминания, по счастью, были известны, хорошо разработаны и подходили для шестилетнего ребёнка.
Петунья чувствовала, что нашла своё место в жизни. Она приоткрыла окно, улыбнулась и стала внимательно осматривать мелькающие по дороге деревья…
«Деревья тоже чем-то напоминают нити из машины разума», — думал Дадли, прижавшись носом к стеклу машины. Из одного ствола-действия отходит много веток-последствий. Они, в свою очередь, выстраиваются в настоящую цепь событий. Учитель Хорнеджитеф говорит, что такие цепи событий можно создавать самому. Или даже предсказывать. Но Дадли в этом искренне сомневался. Да, если рассматривать прошлые события, связи найти получается. Они всего лишь хотели порадовать дедушку Вана тренирующимися людьми и для этого организовали ту авантюру с мамой Денниса. А она устроила собрание на поляне. Из-за собрания папе пришлось сказать про жильцов головы Гарри, а он в ответ расстроил Гарри, вспомнив про его родню. Чтобы успокоить кузена, они заигрались в магию, поэтому мама упала в обморок. Чтобы её привести в сознание, дедушка Ван стал варить зелье. А так как она справилась самостоятельно (или благодаря мистеру Ретсби), эффект зелья дедушка на ходу изменил. И все стали тоже магами (не совсем, но это мелочи). А став магом, папа ещё больше стал думать о родстве. Логично для мага крови. И сейчас они едут в деревушку, название которой узнал учитель Хорн. А узнал он, потому что ему было скучно, пока все были в отключке. Получается, что они сидят сейчас в машине, потому что дедушка Ван когда-то — уже больше месяца назад — захотел тренировок на рассвете. И вроде все ниточки выстраиваются правильно, но Дадли всё равно не верил, что когда-нибудь сможет одной просьбой устраивать настолько отдаленно связанные с ней события и через такой большой промежуток времени. Это сколько же всего нужно знать и учитывать, чтобы такое устраивать? И что делать со случайностями — тоже не очень ясно. Вот, например, папа задержался на работе — с ним такое бывает. И что? Он возвращается, на поляне уже никого нет. Скорее всего, тренировка бы провалилась, дядя Ретсби бы к ним не зашел, дедушка Ван так и закончил бы зелье только для мамы, чтобы привести её в сознание. И всё, про эту Годрикову впадину они бы даже не узнали. Учитель говорит, что нужно всё время держать в голове конечную точку, к которой идёшь. Тогда можно по дороге добавлять действий, чтобы отсекать пути, ведущие не туда, и, наоборот, делать пути в нужную сторону шире. А что делать, если конечной точки не знаешь? Как с названием деревни, например?