— Ясно, что-то натворили с кузеном. Бывает. И что же делали?
— Ненадолго одолжили волшебную палочку у миссис Дэвис, хотели поколдовать.
— И попались в процессе? Что ж, в таких случаях и правда стоит сначала спрашивать разрешения.
— Не, не попались, всё хорошо было. Но тётя заметила, как мы палочку на место возвращаем. — Гиппократ внутренне присвистнул, стянуть палочку у волшебника так, чтобы он не заметил, а потом вернуть на место — это талант. Надо будет обязательно проследить, чтобы этот талант не достался криминалу.
— У вас очень внимательная тётя, — уважительно протянул Сметвик.
— Даже слишком, — понурился ребёнок ещё больше. — Теперь мы с Дадли ночуем у Дэвисов, а вечером мистер Дэвис нас с Дадли и Роджером… Всех троих…
— Испытания надо переносить стоически. Тем более, что вы в этой ситуации не правы. Проще было попросить разрешения. Мы пришли. Так уж и быть, после диагностики покажу тебе одно полезное заклинание, как раз на вечер, — улыбнулся целитель, а лицо мальчика посветлело.
В заклинательном покое всё было как обычно — ничего лишнего, только контур на полу. Сметвик расположил Гарри по центру ритуального рисунка и начал творить одни чары за другими. Через полчаса он убедился, что никаких неожиданностей не будет. Были следы авады, были следы крестража, самого крестража не было. Со здоровьем всё в порядке, даже следы авады рассеиваются раз в десять быстрее предполагаемого. Как был получен такой результат — ни единого намёка.
— Ладно, теперь покажу обещанные чары. Ты какие-нибудь заклинания знаешь?
— Дв… Только одно.
— Давай, покажи. — Сметвик с интересом протянул ребёнку палочку. Только сейчас до него дошло, что знать заклинания шестилетнему Гарри, всю жизнь прожившему у магглов, было абсолютно неоткуда. Мальчик стал оглядываться.
— Я умею предметы перемещать, но тут ничего подходящего нет.
Ага, ребёнок откуда-то выучил Вингардиум Левиоса. Логично, одни из самых простых чар. Он создал птичье перо и повторно протянул ребёнку палочку. Взял её Гарри достаточно уверенно и стал прислушиваться к своим ощущениям. Хороший признак, показывающий, что человек чувствует магию. Он сосредоточился и сделал какое-то не знакомое Сметвику странное движение палочкой, одновременно произнося «Шшу Маат». Перо плавно и без колебаний, свойственных Левиосе, поднялось и застыло в метре над полом. А вот это переходило из категории просто интересно в ОЧЕНЬ интересно.
— Гарри, а что это за чары?
— Перо богини истины Маат, — ответил ребёнок, как нечто само собой разумеющееся. Какие-то ассоциации имя Маат у целителя вызывало, но извлечь их из памяти он не смог.
— И кто научил тебя этому заклинанию? — Было очевидно, что ответ на этот вопрос будет ответом и на вопрос об источнике всех происходящих с юным Поттером странностей.
— Я расскажу, если тётя Петунья разрешит, — что ж, стоило попробовать. Разговаривать действительно будем с тётей.
— Ладно, я спрошу у неё. Теперь обещанное заклинание. Произнести надо «Вулнера Санентур». Это достаточно сильное заклинание для глубоких ран, но в твоём исполнении оно будет не очень эффективным. Хотя для вечерних целей должно как раз хватить. Надо сосредоточиться на повреждении, произнести заклинание и сделать следующие движения. — Сметвик показал движения палочкой. Мальчик медленно и немного непонимающе кивнул.
— А знак какой?
— Знак?
— Какой знак выписывать палочкой? Движения слишком сложные, я не понял, какой знак Вы рисуете. — Тут уже задумался Сметвик. Движения палочкой всегда учились самостоятельно, просто как движения. Вопросы и общее непонимание Гарри, способность творить заклинание, о котором Гиппократ никогда не слышал… Целителя посетила догадка: мальчик начинал обучение в рамках другой магической школы. И вот это было уже не просто ОЧЕНЬ интересно, а ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ интересно. Вся Европа и обе Америки практиковали одну и ту же магическую школу, родом из древнего Рима. Что-то отличающееся было в Африке (впрочем, там у каждого племени была своя магическая школа) и в Азии. Большая же часть оригинальных магических школ не сохранилась. Сметвик ещё раз задумался… Маат… Богиня истины…
— Ты творишь волшебство в рамках древнеегипетской волшебной школы! — По его спине прошли мурашки. Гарри просто пожал плечами.
— Я жрец сорока трёх богов, — выдал мальчик как что-то совершенно очевидное и не заслуживающее внимания. В его зрачках Сметвику почудился отблеск тяжелого красного золота.
— Эта школа была полностью утеряна, мы даже не знаем её возможностей! Где ты этому научился?!