— Прорицание, но до него ещё двадцать минут, — сказал Гарри.
— Гермиона, почему ты не пошла на Заклинания?
— Что? О боже! — вскрикнула Гермиона. — Я забыла!
— Но как же ты могла забыть? — спросил Гарри. — Ты же дошла с нами до самых дверей!
— Невероятно! — простонала Гермиона. — Профессор Флитвик разозлился? А это всё Малфой, я думала о нём, а обо всём остальном забыла!
— Знаешь, Гермиона, — начал Рон, глядя сверху вниз на толстенную книгу по Арифмантике, которую Гермиона использовала в качестве подушки. — Думаю, ты не выдерживаешь. Ты пытаешься сразу сделать слишком много.
— Нет! — запротестовала Гермиона, убирая волосы из глаз и оглядываясь в поисках сумки. — Я всего-навсего ошиблась, вот и всё! Лучше подойду к профессору Флитвику и попрошу прощения… Увидимся на Прорицании!
Гермиона присоединилась к ним на площадке перед классом профессора Трелони через двадцать минут необычайно встревоженная.
— С ума сойти, я пропустила Бодрящие Заклинания! А ведь я почти уверена, что они будут на экзаменах; профессор Флитвик мне намекнул, что так и случится!
Они вместе вскарабкались по лестнице в сумрачную, душную комнату в башне. На каждом столике светился хрустальный шар, полный жемчужно-белого тумана. Гарри, Рон и Гермиона присели за один из шатких столиков.
— А я думал, мы до будущего семестра к хрустальным шарам не перейдём, — прошептал Рон, настороженно озираясь, нет ли поблизости профессора Трелони.
— Вот и здорово, значит, мы закончили с хиромантией, — прошептал Гарри в ответ. — Меня уже тошнит каждый раз, как она вздрагивает, взглянув на мою руку.
— Добрый день! — произнёс знакомый глухой голос, и профессор Трелони, как обычно, драматически выплыла из теней. На лицах Парвати и Лаванды, подсвеченных молочным сиянием хрустального шара, отразилось восхищение.
— Я решила познакомить вас с хрустальным шаром чуть раньше, чем планировала, — сказала профессор Трелони, усаживаясь у камина и оглядывая присутствующих. — Мне открылось, что на вашем экзамене в июне будут вопросы насчет шара, и мне не терпится дать вам попрактиковаться с ним.
Гермиона хмыкнула.
— Сказала уж… — мне открылось… — подумать только, а кто пишет вопросы к экзамену? Она и пишет! Что за странное предсказание! — воскликнула она, совершенно не заботясь о том, чтобы понизить голос. Гарри и Рон сдавленно фыркнули.
Лицо профессора Трелони скрывала тень, поэтому было трудно сказать, расслышала ли она их или нет. Она продолжила, как будто ничего и не было сказано.
— Созерцание хрустального шара — это особенно утончённое искусство, — продолжала она мечтательно. — И я не жду, что кто-либо из вас сразу узрит в бесконечных безднах шара. Мы начнем с того, что научимся расслаблять сознание и внешние органы созерцания… — в этот момент Рон начал дико хихикать и ему пришлось заткнуть рот ладонью, — …для того, чтобы очистить Внутреннее Око и суперсознание. Если нам повезёт, возможно, кто-нибудь сможет узреть до конца занятий.
И они приступили к созерцанию. Гарри, чувствуя себя последним идиотом, упрямо глядел в хрустальный шар, пытаясь очистить разум, но в голову постоянно лезли мысли, типа «какая ерунда». Не помогало и то, что Рон непрерывно хихикал, давясь смехом, а Гермиона нетерпеливо ерзала на стуле.
— Ну как, что-нибудь уже увидели? — поинтересовался Гарри после четверти часа молчаливого глазения в шар.
— Ну а как же, вон на столе подпалину, — показал пальцем Рон. — Кто-то уронил свечу.
— Такая трата времени, — прошептала Гермиона. — Я могла учиться чему-нибудь полезному. Например, догонять по Бодрящему Заклинанию…
Мимо них прошелестела профессор Трелони.
— Нужна ли кому-нибудь моя помощь в интерпретации туманных предвестников внутри шара? — негромко произнесла она, позвякивая амулетами.
— Да не нужна мне помощь, — прошептал Рон. — И так ясно, что всё это значит. Ночью будет густой туман.
Гарри и Гермиона расхохотались.
— Хватит, в самом деле! — воскликнула профессор Трелони, когда все головы повернулись в их направлении. Парвати и Лаванда возмущённо покачали головами. — Вы нарушаете метафизические вибрации! — Она подошла к их столу и уставилась в хрустальный шар. Гарри почувствовал, как ёкнуло сердце. Он знал, что должно произойти.
— Там есть нечто! — прошептала профессор Трелони, приближая лицо к шару, который теперь дважды отражался в её огромных очках. — Я вижу нечто двигающееся… но что же это?
Гарри был готов поставить все свои вещи, включая даже «Молнию», на то, что это нечто не означало ничего хорошего. И естественно…