01. Совиная почта
Гарри Поттер во многих отношениях был очень необычным мальчиком. Во-первых, он ненавидел летние каникулы больше других времён года. Во-вторых, он очень хотел сделать домашнее задание, но ему приходилось делать его тайком глубокой ночью. И так случилось, что он был волшебником.
Была почти полночь, а он лежал в кровати на животе, натянув на голову одеяло, словно палатку, с фонариком в одной руке и большой книгой в кожаной обложке («История Магии» Батильды Бэгшот), раскрытой и прислонённой к подушке. Гарри вёл кончиком орлиного пера вниз по странице и, нахмурившись, искал что-нибудь, что могло пригодиться для сочинения на тему: «Сожжение ведьм в четырнадцатом веке было совершенно бессмысленным — Обсудить».
Перо остановилось в начале подходящего параграфа. Гарри сдвинул свои круглые очки на переносицу, поднес фонарик ближе к книге, и прочёл:
Неволшебные люди (более известные как магглы) особенно боялись магии в средневековье, хотя и не умели по-настоящему её распознавать. В тех же редких случаях, когда им всё-таки удавалось поймать настоящих волшебницу или волшебника, сожжение не имело никакого смысла. Волшебница или волшебник произносили простое Пламязамораживающее Заклинание, а затем делали вид, что кричат от боли, на самом деле наслаждаясь нежным щекотанием. Например, Венделин Странной настолько нравилось, когда её сжигали, что она позволила поймать себя под разными обличиями как минимум сорок семь раз.
Гарри зажал перо в зубах и потянулся под подушку за чернильницей и свитком пергамента. Медленно и очень осторожно он отвинтил крышку чернильницы, обмакнул перо и начал писать, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться, потому что если бы кто-нибудь из Дёрсли по пути в ванную услышал скрип его пера, ему, скорее всего, грозило остаток лета провести взаперти в чулане под лестницей.
Семья Дёрсли, проживающая в доме номер четыре по Привит Драйв, была причиной того, что Гарри никогда не радовался летним каникулам. Дядя Вернон, тётя Петуния и их сын Дадли были единственными живыми родственниками Гарри. Они были магглами, и у них было весьма средневековое отношение к магии. Умершие родители Гарри, которые сами были ведьмой и волшебником, никогда не упоминались под крышей дома Дёрсли. Долгие годы тётя Петуния и дядя Вернон надеялись, что если они будут как можно сильнее угнетать Гарри, то смогут выбить из него магию. Добиться успеха им не удалось, отчего они были в ярости, и теперь они боялись, что кто-нибудь узнает о том, что последние два года Гарри провел в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Самое большее, что они могли сделать — это запереть в начале лета учебники Гарри, волшебную палочку, котёл и метлу на замок и запретить ему разговаривать с соседями.
Лишившись учебников, Гарри столкнулся с серьёзной проблемой, потому что учителя в Хогвартсе дали им кучу заданий на каникулы. Одно из сочинений — особенно трудное, о Съёживающих Зельях — задал самый нелюбимый учитель Гарри, профессор Снейп, который очень порадовался бы такому поводу наказать Гарри на целый месяц. Поэтому Гарри воспользовался удобным случаем в первую же неделю каникул. Пока дядя Вернон, тётя Петуния и Дадли вышли в палисадник, чтобы повосхищаться новой служебной машиной дяди Вернона (как можно громче, чтобы её заметила вся улица), Гарри прокрался вниз, открыл чулан под лестницей, схватил несколько книг и спрятал у себя в комнате. Если постараться и не оставлять чернильных пятен на простынях, Дёрсли и не узнают, что по ночам он изучает магию.
В данный момент Гарри старался не наживать себе проблем с тётей и дядей, так как они уже злились на него, потому что через неделю после начала каникул ему позвонил его друг-волшебник.
Рон Уизли, один из лучших друзей Гарри в Хогвартсе, принадлежал семье, полностью состоящей из волшебников. Это означало, что он знал гораздо больше Гарри, но раньше он никогда не пользовался телефоном. К величайшему несчастью, трубку поднял дядя Вернон.
— Вернон Дёрсли у телефона.
Гарри, оказавшийся в этот момент в комнате, замер, услышав голос Рона:
— АЛЛО! АЛЛО! ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ? Я — ХОЧУ — ПОГОВОРИТЬ — С — ГАРРИ — ПОТТЕРОМ!
Рон кричал так громко, что дядя Вернон вздрогнул и отвел трубку на фут от своего уха, глядя на неё со смешанным выражением ярости и страха.
— КТО ЭТО? — проревел он в направлении трубки. — КТО ВЫ?
— РОН — УИЗЛИ! — закричал в ответ Рон, как будто они с дядей Верноном разговаривали, стоя на противоположных концах футбольного поля. — Я — ДРУГ — ГАРРИ — ИЗ — ШКОЛЫ…
Маленькие глазёнки дяди Вернона тотчас обратились на Гарри, который будто прирос к полу.
— ЗДЕСЬ НЕТ НИКАКОГО ГАРРИ ПОТТЕРА! — проревел он, держа трубку на вытянутой руке, как будто боясь, что она может взорваться. — Я НЕ ЗНАЮ, О КАКОЙ ШКОЛЕ ВЫ ГОВОРИТЕ! НИКОГДА МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ЗВОНИТЕ! НЕ СМЕЙТЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К МОЕЙ СЕМЬЕ! — и он бросил трубку на телефон так, как будто это был ядовитый паук.
Скандал, последовавший за этим, был самым худшим из всех.
— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ ДАВАТЬ НАШ НОМЕР ТАКИМ… ТАКИМ КАК ТЫ! — рычал дядя Вернон, забрызгивая Гарри слюной.
Очевидно, Рон понял, что из-за него у Гарри возникли неприятности, потому что больше не звонил. Еще один хороший друг Гарри из Хогвартса, Гермиона Грэйнджер, тоже не давала о себе знать. Гарри подозревал, что Рон предупредил Гермиону, чтобы она не звонила, но зря: у Гермионы, самой умной ведьмы среди однокурсников Гарри, родители были магглами, и она прекрасно знала, как звонить по телефону, и наверняка догадалась бы не упоминать, что учится в Хогвартсе.
Поэтому Гарри долгих пять недель ничего не слышал от своих друзей-волшебников, и это лето могло оказаться таким же ужасным, как и прошлое. Хотя ситуация немного улучшилась: после того, как он поклялся, что не будет передавать письма кому-либо из своих друзей, Гарри разрешили ночью выпускать на волю его сову Хедвигу. Дядя Вернон пошёл на уступки из-за шума, который устраивала Хедвига, постоянно сидя взаперти.
Гарри закончил писать о Венделине Странной и остановился, чтобы снова прислушаться. Тишину в тёмном доме нарушало только отдаленное похрапывание его упитанного кузена Дадли. Наверное, уже было очень поздно. Глаза у Гарри слипались от усталости. Возможно, он закончит сочинение завтра ночью…
Он закрыл крышку чернильницы, вытащил из-под своей кровати старую наволочку, положил в неё фонарик, «Историю Магии», сочинение, перо и чернильницу, вылез из кровати и спрятал все это под отошедшей половицей. Затем он встал, потянулся и взглянул на светящийся будильник, стоящий на столике около кровати.
Был час ночи. У Гарри ёкнуло сердце. Он сам не понял, что уже целый час ему было тринадцать лет.
Ещё одной необычной чертой Гарри было то, что он не так уж сильно ждал свои дни рождения. Никогда в жизни он не получал поздравительных открыток. Дёрсли полностью проигнорировали два его последних дня рождения, и у него не было никаких причин полагать, что они вспомнят об этом.
Гарри прошел через тёмную комнату, мимо большой пустой клетки Хедвиги, к открытому окну. Он облокотился на подоконник. После долгого лежания под одеялом, было так приятно ощущать на своем лице прохладный ночной воздух. Хедвига не появлялась уже две ночи подряд. Гарри не беспокоился о ней — она и раньше исчезала надолго — но он надеялся, что она скоро вернется. Она была единственным живым существом в этом доме, которое не вздрагивало при его появлении.
Гарри, хоть и был довольно маленьким и худым для своего возраста, всё же вырос за последний год на несколько дюймов. Однако его чёрные волосы ничуть не изменились — всё так же упрямо торчали во все стороны, что бы он с ними ни делал. Глаза за стёклами его очков были ярко-зелёными, а на лбу у Гарри сквозь непослушные волосы явно проступал тонкий шрам в форме молнии.
Из всех необычных черт Гарри этот шрам был самой необычной. Он не был, как десять лет утверждали Дёрсли, результатом автомобильной катастрофы, в которой погибли родители Гарри, потому что Лили и Джеймс Поттеры погибли не в автомобильной катастрофе. Они были убиты, убиты самым ужасным Тёмным волшебником последнего столетия, Лордом Волдемортом. Гарри спасся, отделавшись лишь шрамом на лбу, в то время как заклятье Волдеморта, вместо того, чтобы убить его, ударило по тому, кто его сотворил. Едва оставшись в живых, Волдеморт бежал…