— Пивз! — пробормотал Гарри, хватая Гермиону за запястье. — Сюда!
Они ворвались в пустой кабинет как раз вовремя. Пивз, который, казалось, был в хорошем настроении, прыгал по коридору, оглушительно хохоча.
— Он невыносим, — прошептала Гермиона, прислушиваясь. — Уверена, он радуется тому, что дементоры убьют… убили бы Сириуса…
Она посмотрела на часы, и добавила:
— Три минуты, Гарри!
Когда гулкий хохот Пивза затих в отдалении, они выскользнули из кабинета и помчались галопом.
— Гермиона, а что будет, если мы не вернёмся туда до того, как Дамблдор запрёт дверь? — спросил Гарри на бегу.
— Даже думать не хочу, — задыхаясь, ответила Гермиона. — Одна минута!
Они, наконец, добежали до входа в больничное крыло.
— Я слышу Дамблдора! Давай, Гарри!
Они прокрались по коридору, сдерживая дыхание. Дверь открылась, пятясь, из неё вышел Дамблдор, говоря:
— Я запру вас. Сейчас без пяти полночь. Мисс Грэйнджер, трёх поворотов достаточно. Удачи.
Дамблдор затворил дверь, и поднял волшебную палочку, чтобы запереть палату. Гарри и Гермиона кинулись к нему. Дамблдор оглянулся и, широко улыбаясь, спросил:
— Ну и?
— Мы сделали это! — прошептал Гарри. — Сириус улетел на Конклюве…
Дамблдор улыбнулся ещё шире.
— Отлично, — он внимательно прислушался. — Думаю, ТАМ вы уже ушли — заходите, я запру вас.
Гарри и Гермиона на цыпочках прокрались внутрь. В палате было пусто и тихо, если не считать Рона, который неподвижно лежал на дальней кровати. Когда замок двери защёлкнулся, они залезли под одеяла. Гермиона спрятала Хроноворот под мантией. В следующий миг, раздались шаги, и мадам Помфри появилась из своего кабинета:
— Я слышала, директор вышел? Теперь-то мне можно позаботиться о пациентах?
Она была в очень плохом настроении. Гарри и Гермиона сочли за лучшее молча принять шоколад из её рук. Мадам Помфри стояла рядом, наблюдая, как они едят, но Гарри едва мог глотать. Они с Гермионой ждали, вслушиваясь в каждый шорох. Когда они взяли четвёртый кусок шоколада, откуда-то сверху донёсся отголосок яростного, гневного крика…
— Что это было? — встрепенулась мадам Помфри.
Послышались сердитые голоса, всё громче и громче. Мадам Помфри с негодованием уставилась на дверь:
— Да что они себе позволяют? Они же всех перебудят!
Гарри пытался разобрать, что там происходит. Голоса приближались…
— Он, скорее всего, аппарировал, Северус. Надо было кого-нибудь оставить в комнате с ним. Когда это выйдет наружу…
— ОН НЕ МОГ АППАРИРОВАТЬ! — взбешённо орал Снейп. — НИКТО НЕ МОЖЕТ АППАРИРОВАТЬ НИ ИЗ ЗАМКА, НИ В ЗАМОК! Я ЗНАЮ — ЭТО — ПОТТЕР — ПРИЛОЖИЛ — ЗДЕСЬ — РУКУ!
Голоса слышались всё отчётливее.
— Но, Северус, Гарри был заперт, и он не мог…
БАМ!
Дверь с треском распахнулась.
Снейп ворвался в палату, за ним шагали Фадж и Дамблдор, который единственный из всех троих выглядел спокойным; настолько, что, казалось, он забавляется происходящим. Фадж был сердит, но Снейп едва не сходил с ума, беснуясь:
— ПОТТЕР! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?
— Профессор Снейп, — вскинулась мадам Помфри. — Что вы себе позволяете!
— ОНИ ПОМОГЛИ ЕМУ СПАСТИСЬ, Я ЗНАЮ! — проревел Снейп, брызгая слюной изо рта.
— Да успокойтесь, наконец! — рявкнул Фадж. — Вы говорите глупости!
— ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПОТТЕРА! — пуще прежнего разошёлся Снейп. — А Я ЗНАЮ! ЭТО БЫЛ ПОТТЕР!
— Северус, — мягко промолвил Дамблдор. — О чём ты говоришь? Я сам лично запер эту дверь десять минут назад. Мадам Помфри, кто-нибудь выходил из комнаты?
— Конечно, нет, — ощетинилась мадам Помфри. — Я бы услышала!
— Видишь, Северус, — продолжал Дамблдор, — если только Гарри и Гермиона не наловчились быть в двух местах одновременно, я не вижу причин их подозревать.
Снейп остановился, в упор глядя на Фаджа, поражённого его поведением, и на Дамблдора, в чьих глазах блистали озорные искорки, затем резко повернулся — полы его чёрных одежд взметнулись, словно крылья — и выбежал из палаты.
— Довольно несдержанный паренёк, — сказал, глядя ему вслед, Фадж. — Я бы следил за ним на твоём месте, Дамблдор.
— Обычно, он очень сдержан, — ответил Дамблдор. — Просто он только что испытал жестокое разочарование.
— Да… и не только он, — вздохнул Фадж. — У «Пророка» сегодня будет сенсация! Блэк был зажат в угол, и снова проскользнул у нас меж пальцев! Если они ещё узнают про сбежавшего гиппогрифа, я буду всеобщим посмешищем! Ох… Пожалуй, пора мне возвращаться в министерство…
— А дементоры? — спросил Дамблдор. — Их уберут из школы, я надеюсь?
— Да, да, — ероша волосы пальцами, ответил Фадж. — Никогда бы не подумал, что они могут попытаться убить маленького мальчика… Совсем вышли из-под контроля… Нет, я уберу их отсюда уже ночью… Может, поставим драконов?…
— Точно, — согласился Дамблдор. — Хагрид будет в восторге.
Он улыбнулся напоследок Гарри и вышел из спальни следом за Фаджем. Мадам Помфри поспешила плотно закрыть за ними дверь и защёлкнуть замок. Сердито бормоча что-то себе под нос, она вернулась в свой кабинет.
Из другого конца комнаты донёсся слабый стон — это проснулся Рон. Он сел на кровати, почёсывая голову и осматриваясь.
— Что произошло? — промычал он. — Гарри? Что мы здесь делаем? Где Сириус, Люпин? Что происходит?
Гарри взял ещё шоколада и взглянул на Гермиону:
— Чур, ты рассказываешь!
На следующий день, в полдень, все трое покинули больничную палату и вернулись в почти пустынный замок. По причине невыносимой духоты, зноя и прошедших экзаменов, вся школа веселилась в Хогсмиде. Но ни Рон, ни Гермиона не пошли туда. Они просто бродили вокруг замка с Гарри, обсуждая события прошлой ночи, пытаясь угадать, где сейчас могли бы быть Сириус с Конклювом. Присев на берегу озера, наблюдая за гигантским спрутом, что лениво шевелил щупальцами в тёмной воде, и глядя на противоположный берег, Гарри внезапно потерял нить разговора. Олень примчался к нему прямо оттуда…
Неожиданно, большая тень упала на ребят — это был Хагрид. Радостно улыбаясь, он вытирал вспотевшее лицо одним из своих платков, который по размеру напоминал небольшую скатерть.
— Не должон бы я веселиться после такой ночки, — сказал он. — Сириус сбежал, и всё такое… Но, угадайте, что?
— Что? — притворяясь удивлёнными, воскликнули они.
— Клювик! Он улетел! Свободен! Я отмечал всю ночь!
— Это здорово! — сказала Гермиона, строго глядя на Рона, который чуть не лопался от сдерживаемого смеха.
— Да… Небось, я его некрепко привязал, — признался Хагрид. — Немного волновался утром, когда решил, что он мог столкнуться с Люпином, но Люпин говорит, что не ел ничего похожего на гиппогрифа…
— Что? — быстро спросил Гарри.
— А, ты не слышал? — улыбка Хагрида сменилась гримасой. — Снейп рассказал всем слизеринцам насчет этого… Я думал, вы уже узнали. Профессор Люпин — оборотень, он… порезвился вокруг замка этой ночью… луна, и все дела… Сейчас уже собирает вещи, конечно.
— Он уезжает? — встревожено переспросил Гарри. — Но почему?
— Ну, он говорит, что больше не может так рисковать… Уволился сегодня утром.
Гарри вскочил на ноги:
— Мне нужно его увидеть!
— Но если он уже уволился…
— …то ничего уж не поделаешь…
— Какая разница! Я хочу его повидать. Встретимся здесь.
Дверь в кабинет Люпина была открыта. Пустой аквариум из-под Гриндилоу сиротливо стоял рядом с обшарпанным чемоданом. Люпин уже собрал почти все вещи и рылся в своём столе. Он поднял голову, когда Гарри вошёл.
— Я видел, что ты идёшь, — улыбнулся Люпин, показывая на лист пергамента, лежащий перед ним. Это была Карта Мародёров.
— Я только что говорил с Хагридом, — сказал Гарри. — Он утверждает, что вы уволились… Это… это правда, да?
— Боюсь, что так, — ответил Люпин. Он открывал ящики стола, выгребая наружу их содержимое.