– Но если он так делал, наверное, знал почему? – Возмутилась миссис Уизли. – Быть может, если бы мы сделали по-твоему, – она ткнула пальцем в сторону Сириуса, – было бы ещё хуже?!
– Может и быть, – неожиданно согласился Бродяга, но при этом он остановил свой взгляд на Молли, глядя ей прямо в глаза. Выдержав некоторую паузу, он продолжил: – И если бы Великий Белый Маг соизволил поделиться с нами своими соображениями, мы могли бы обсудить их и, возможно, даже согласились бы. Увы, сейчас мы имеем только последствия его решений, крайне негативные, местами трагические. И, несмотря на эти последствия, он продолжает прежнюю политику. У нас нет оснований полагать, что в будущем мы получим другие результаты.
– А почему ты не высказал это Дамблдору? – спросил Артур Уизли.
– У нас была приватная беседа по дороге из Министерства. Отвечать на эти вопросы он не пожелал. Ну а здесь, вы сами видели...
Действительно, после собрания Дамблдор резко пресёк все попытки задать ему вопросы и сбежал, сославшись на дела. Возразить на это было нечего, но Молли, несмотря ни на что, продолжала верить директору Хогвартса. Она попыталась высказать последнее, самое мощное возражение: мол, это мои дети и я считаю, что посвящать их во все тонкости слишком рано, но тут, неожиданно, её муж встал на сторону Сириуса, а сам хозяин особняка на площади Гриммо выдвинул свой последний аргумент, ещё более бронебойный, чем аргумент миссис Уизли:
– Видишь ли, в этом году я буду учить ребят Защите, поэтому смогу сказать им всё, что считаю нужным, в Хогвартсе. Решай, хочешь ли ты знать, что я им скажу?
Молли поджала губы, но вынуждена была согласиться...
***
Конечно, как только Гарри начал рассказывать, мама его остановила, сказав, что надо подождать Малфоев, потом ждали Сириуса с Люпином... В общем, повествование своё Гарри начал только после обеда, перед этим лишний раз получив возможность убедиться, что он попал в действительнодругоймир: сначала его очень неприятно поразило то, что миссис Уизли не осталась послушать его рассказ, ограничив своё пребывание в доме Поттеров тем, что оговорила, когда Джинни вернётся домой, а потом его удивил Драко Малфой, который радостно (и при том, совершенно искренне) поздравлял Гарри с возвращением. Но вот как только юноша начал свой рассказ, настроение в гостиной резко изменилось. Мама периодически сжимала кулаки, Сириус вскакивал и начинал бегать по комнате, Драко восклицал: "Неужели я и правда такая сволочь?" Относительное спокойствие сохраняли только Люциус и Нарцисса, правда Малфой-старший за время рассказа сломал несколько карандашей, а Нарциссу интересовали прежде всего медицинские подробности: когда и сколько болел, куда попал бладжер, сколько костероста выпил... Когда Гарри наконец закончил свой рассказ Лили со стоном спросила:
– Но почему! Почему Дамблдор всё это делал!
– Точнее, зачем? – поправил её Люциус.
Гарри не понял, что такого непозволительного делал Дамблдор. Люциус пояснил:
– Например, позволял Дурслям издеваться над тобой.
– Может, он не знал? – Гарри попытался встать на защиту любимого директора, но то, что он услышал в ответ от Нарциссы привело его в полное замешательство:
– Гарри, мальчик мой! Когда я впервые увидела тебя в парке, я уже через пять минут знала, что нормально питался ты до года, потом с одиннадцати лет, а в этом промежутке ты получал раза в полтора меньше калорий и витаминов, чем положено, то есть жил впроголодь. Также я знала, что в последние месяц-полтора тебя часто били по лицу, но не кулаком, таскали за волосы и уши, что ты играешь в квиддич, причём именно ловцом. Всё, что с нами происходит оставляет след в нашем теле, и я не могу поверить, что Поппи в томмире абсолютно слепа, а значит, она должна была понять как обращались с тобой Дурсли, причём понять в первые несколько дней после того, как ты в первый раз приехал в Хогвартс. И доложить Дамблдору.
– А у него и Совета попечителей полно способов призвать всяких дурслеподобных к порядку, вплоть до смены опекунов, – закончил Люциус.
– Не давать делу ход просто так, по злобе, он тоже не стал бы, – продолжила Нарцисса, – не думаю так же, что Поппи тамнастолько недостойна своей профессии, а этика целителя требует, чтобы она не ограничивалась в этой ситуации докладом Дамблдору, а сообщила ещё и в Совет Попечителей, и в Министерство, назначила бы кое-какое лечение. Нет, Гарри, здешняяПоппи могла промолчать только если бы на неё надавил Дамблдор, причём надавил сильно, а я не думаю, что Поппи тамсильно отличается от здешней.