Его голос прозвучал едва слышно, будто шел из коридора или соседнего номера. Говоривший склонился над ним и Гарри узнал Кингсли Бруствера. А затем все заслонила темнота...
В диком вальсе кружились мрачные тени. Они то приближались, проникая вглубь разума, то исчезали, уносясь в пустоту. Временами шептались, напоминая осеннюю листву. Порой между ними возникали споры и тогда они превращались в ватагу мельтешащих воробьев. А иногда им надоедало безостановочно носиться кругами и тогда они усаживались напротив, перевоплощаясь в молчаливо взирающего сфинкса. Существо внимательно всматривалось Гарри в лицо, вращая огромными желтыми глазами. Стоило заглянуть в них, как он тут же тонул в их бездонной глубине.
- Vulnera Sanentur, - обращалось к нему чудище. - Veneficii, purgare sanguine et ut in pedibus. Purgare sanguine.
Он не понимал ни слова, но слушал внимательно, уверенный в их важности.
Тьма сменилась серым туманом. Пелена окутала, усыпляя и унося прочь. Окружающий мир застыл, наливаясь красками, становясь объемным и до удивления неподвижным. Медленно, будто пространство сделалось каучуковым, марево растеклось и испарилось, как исчезает акварель, смываемая водой.
В голове пронеслась яркая вспышка и Гарри догадался, что проснулся. Попробовал открыть глаза, но не получилось. Веки оказались невероятно тяжелыми, превратившись в крохотные гири. Наконец, справившись, он уставился в стену, оклеенную непонятного вида обоями. Перевел взгляд на потолок, покрытый подозрительными пятнами, полотняный шкаф, продавленный в середине спинки потертый стул, крохотный диван с ободранной до дыр обивкой. Сознание неспешно возвращалось, узнавая все новые вещи и предметы: небольшую тумбочку с оторванной ручкой, широкое окно, обрамлявшие его с обеих сторон изъеденные молью портьеры. Он находился в своем прежнем гостиничном номере, лежал в кровати, укрытый плотным шерстяным одеялом.
Вздрогнув, попробовал встать. Тело отозвалось ломотой, к горлу подкатила тошнота, голова закружилась от слабости.
«Пожиратель смерти, Кингсли Бруствер», - вспомнил Гарри.
Никого из них в помещении не было. Зато на прежнем месте и в прежнем виде виднелась входная дверь. Оказалась целёхонькой и оконная рама, прятавшаяся за покрытой уличной пылью занавеской.
- Слава Мерлину, очнулся! - только сейчас Гарри заметил низенького бочкоподобного старичка, с необычайно пышными моржовыми усами, сидевшего в кресле. - Тиши, тиши, мой мальчик, Тебе необходим покой.
Засуетившись, волшебник мягко, но настойчиво уложил его обратно в постель. Схватив, лежащую на подлокотнике короткую волшебную палочку, едва заметно ею взмахнул. Со стоявшего рядом с креслом квадратного столика на колесиках, сплошь уставленного склянками, бутыльками и прочими медицинскими флакончиками, взлетели листки бумаги. Прямо в воздухе, вспыхнув и искрясь синеватой дымкой, возникли пушистые перья, с их кончиков капали капельки чернил.
Не вставая со своего места, Гораций Слизнорт, а это был именно он, не касаясь их руками, написал несколько слов одновременно на пяти письмах, свернул их трубочкой и запечатал. В открытое настежь окно, шумно хлопая крыльями, ворвались совы. Старичок закрепил послания у них на лапках и птицы, щелкая клювами и явно недовольные тем, что им не дали передохнуть, выпорхнули наружу.
- Сэр, ночью я столкнулся со сторонником Волан-де-Морта и...- начал было Гарри едва Слизнорт опустил палочку.
При упоминании имени темного колдуна волшебник недовольно поморщился:
- Не стоит зазря поминать его, пусть и мертвого, но все же... А что до случившегося... - он сделал продолжительную паузу. - Тебе повезло остаться в живых. Не все, признаюсь тебе, верили в счастливый исход.
Гарри, превозмогая дурноту, приподнял одеяло и заглянул под футболку. Ранения будто и не было, не осталось даже шрама. Потрогал шею, целёхонькая и без малейшего рубца.
Слизнорт, наблюдая за его действиями, прибавил:
- Нападавший смазал лезвие сильным ядом. Насилу отыскали противоядие. Еще пару часов промедления...
Он недоговорил и красноречиво вздохнул.
- Это ведь был один из пожирателей смерти, верно, профессор? - не унимался Гарри. - Вы поймали его?
Волшебник, зевая во весь рот, покачал головой. Выглядел он неважно: усталый, заспанный, заметно помятый.
Гарри сделалось неловко:
- Сэр, вам бы отдохнуть, идите домой, мне уже лучше.
- Рад слышать, мой мальчик. Не спал две ночи, дежурил, но... - он протестующе всплеснул руками, не давая лежащему даже попытаться встать с кровати. - Дело не только в твоем здоровье...
Гарри внимательно посмотрел на преподавателя зельеварения. Профессор неожиданно напомнил ему сфинкса: такой же спокойный, уверенный в себе, не позволяющий ничего из того, что запрещено. Видимо, он эпизодически приходил в себя, пока находился в лихорадке, оттого его искаженный ядом разум и принял Слизнорта за мифическое существо. А остальные тени - стало быть, прочие люди: лекари либо посетители.