Но вот, то один, то другой ученик вскакивали по примеру убежавшего, держась за животы, убегали. Кому-то везло добежать до туалета, а кому-то, особенно тем, кого прихватило позже – не повезло. Большой зал, гостиные, заброшенные классы и многие коридоры наполнились страшным смрадом нечистот. Что удивительно, страдали только парни, девушки продолжали сидеть, с отвращением на лицах наблюдая за парнями и с ужасом ожидая такой же участи. Но ничего, кроме легкой сонливости не почувствовали.
По совпадению или воли Божьей, близнецы не увидели величайшую шутку столетия, как они потом ее назвали. В этот день они задержались, варя новую партию экспериментальных конфет, что и послужило им приговором. Дамблдор встал, взмахом руки с палочкой очистил воздух и негромко сказал, но услышали его все, будто им говорили в уши:
-Пострадавшие, следуйте в кабинет к мадам Помфри. Профессора – очистить коридоры. Близнецов Уизли в мой кабинет, на этот раз их шалости зашли слишком далеко. – Взамхнув мантией с звездами, директор недовольно поджал губы и ушел.
«Так опозориться перед гостями, а среди них ведь и пострадавшие есть, особенно у Дурмстранга. Хорошо еще, что напитки для учителей подаются отдельно и по заказу. Тыквенный сок, который скорее всего и был отравлен, подается только ученикам. Слишком я распустил близнецов, слишком много позволял детям своих союзников.» - Думал белобородый старец, напрявляясь в свой кабинет.
Никто так и не понял, что если зелье выпьет не человек противоположного пола тому, кто добавил кровь – его схватит сильный, резкий и трудноизлечимый магически, понос. Вреда он не принесет и пройдет за пару дней, но неприятно.
На следующий день, за завтраком, объявили, что занятия приостанавливаются на пару дней, до излечения учеников. Близнецы Уизли получили 300 очков штрафа Гриффиндору, год отработок и испытательный срок в этот же год, за который, при любой шалости их исключат из Хогвартса. Директор кое-как отстоял своих учеников перед разъяренными таким позором своих учеников мадам Максим и, особенно, Каркаровым, требующих немедленного исключения близнецов Уизли.
Впрочем, девушек в большом зале мало волновали такие перипетии, ведь…
POV Гермиона Грейнджер.
Проснувшись, я сонно потянулась и неохотно открыла глаза. Я привыкла просыпаться рано, а вчера еще потянуло в сон после ужина, даже не прочитала несколько глав из книги для «легкого» чтения, как обычно. Вспомнив о вчерашнем – я поморщилась. Шутка близнецов оказалась отвратительной и не смешной. С душком в прямом смысле. Им повезло, что они не пришли на ужин, оконфуженные парни их бы растерзали. И любовь факультета к близнецам, на этот раз их не спасла бы. Слава Мерлину не потравили нас, девчонок. Меня передернуло, представив себя в такой ситуации. От такого позора не отмыться.
Внезапно, я почувствовала что что-то не так и сердце мое оборвалось. Как-то тяжелее стало. «Неужели и меня отравили?» - Я мгновенно подскочила и побежала в душевую для девочек, чтобы осмотреть себя на наличие лишних конечностей, хоботов, ушей или на что хватит фантазии шутников. Не глядя, разделась в раздевалке и застыла перед зеркалом как изваяние.
-Кто это? Это я? Что за иллюзия, черт побери? Может зеркало зачаровано? – Сказала я вслух и ощупала свое тело. Но нет, прикосновения говорят, что все это правда. Я никогда не считала себя страшной девушкой, но и красивей тоже: угловатая, подростковая фигура, небольшая грудь полуторного размера, лохматые, сильно вьющиеся волосы, на которые даже заклинания ложатся ненадолго, выступающие вперед зубы, как у бобра, за что меня часто обзывали в школе бобрихой. Кожа хоть и неплоха, но тоже не идеал. Сейчас же я будто смотрю не в зеркало, а в журнал мод. Шелковистые, блестящие, совсем немного вьющиеся волосы, отросшие за одну ночь до попы. А эта самая попа? Из угловатой и, признаюсь себе, плосковатой попы, она стала округлой, бедра расширились, создавая четкое сердечко без изъянов из которого выходят стройные ножки, гораздо ровнее, чем были. Бедра переходят в узкую талию без капли жира, но и без худобы. Талия – в полную, но округлую и подтянутую грудь третьего размера. Настолько прекрасную, что я такого даже во взрослых журналах не видела, которые как-то в детстве нашла у отца. А лицо? Гораздо более симметричное, зубы теперь не выпирают, мешки под глазами, от чтения, исчезли. Также как и немногие присутствующие прыщи и мелкие недостатки. Я будто сходила в дорогой салон красоты, нанеся профессиональный макияж. Только вот все натуральное и не смывается. Волосы со всего тела, кроме головы, пропали. Даже с лобка, который я никогда не брила. Если это близнецы устроили – я их расцелую, даже если это временно.
Долго любоваться собою мне не дали – начали просыпаться остальные. Большая часть гриффиндорок также изменилась как я, но мы не стали одинаковые, наоборот. У кого грудь была большая, но обвисшая – уменьшилась, у кого небольшая, но красивая – осталась той же. Будто исправляя только недостатки. Как это можно было устроить-ума не приложу, но обязательно выясню. Но не все так радовались. Почти все 7-курсницы и больше половины 6 курса – не изменились никак, что страшно огорчало неудачливых девчонок. Выяснить в чем проблема, удалось легко – у них у всех уже были отношения. Но, были и свободные, что не изменились. Неизвестно кто первый выкрикнул теорию о девственности, но в итоге она оказалась самой правдивой. Все девственницы изменились, а лишившиеся ее - нет. Последние, поклялись, что проклянут близнецов на импотенцию за такую дискриминацию.
Порадовалась про себя, что я девственна и сразу взгрустнула, потому что ни не с кем не хотелось ее лишиться. Определенные желания возникали, но были ни на кого не направлены. На руках Гарри почувствовала что-то, но это скорее было тепло, чувство защиты, а не возбуждение. К сожалению, мой друг не выглядит зрелым, скорее наоборот, невзрачно. Худой, растрепанный, неухоженный, вечно в своих стремных очках и растянутой одежде. Я ему не говорила об этом, чтобы не обижать, слышала, что ему дома не сладко. Вот и не теребила старые болячки. Но при взгляде на него, его больше самого хочется защитить, не то что в кровать затащить.
Я с девчонками настолько долго крутилась перед зеркалом и друг перед другом, что чуть не опоздала на завтрак. Это на меня не похоже. Одевшись, заметив, что одежда и обувь стала мала, особенно в груди, да и подросла я на несколько сантиметров вверх, я спустилась в большой зал.
Профессора и директора проверяли, видимо, не единожды еду и питье, девчонки смотрели друг на друга, подмечая изменения, парней не было, скорее всего до сих в обиталище мадам Помфри. Я тоже осмотрела зал - Рейвенкло и Слизерин изменились больше всех. Первые одиночки и чаще думают об учебе или исследованиях, чем об отношениях. Вторые ретрограды и хранят невинность до свадьбы, хоть и не все. Больше всего привлекали внимание первокурсницы – все сильно подросшие, как в высоту, так и в «объеме» нужных мест. Взрослые заметили эти изменения, но махнули на них рукой, красивые – и хорошо, тут половина замка засрана и самих засранцев надо вылечить, не до этого. Долго задерживаться профессора и директора не стали, проверив еду в последний раз, отправились в больничное крыло – мадам Помфри не справлялась и так и не смогла вылечить понос магическими средствами. А маггловские? А кто их знает? Да и не станет волшебник опускать до каких-то грязных варваров.