Ещё спустя три месяца весь магический мир узнал о заключении брака между Севом и Сири, что произвело настоящий фурор. Колдография «новобрачных» была опубликована в «Пророке» и даже украсила собой обложку «Ведьмополитена», заставив не одну молодую и не очень ведьму вздохнуть о потере двух перспективных потенциальных женихов, тем более, что оба «новобрачных» выглядели не хуже маггловских супермоделей.
Все крестражи, которые были собраны общими усилиями, были уничтожены во время ритуала в подвалах дома на Гриммо. Проблем с этим совершенно не возникло — у Ссешуа перебоев с ядом не было, так что грешная и в чём-то очень несчастная душа Томаса Марволо Риддла наконец-то обрела покой…
Что же касается диадемы Равенкло, чаши Хаффлпафф и медальона Слизерина, то будучи очищены ядом василиска от крестражей, они восстановили свои волшебные свойства и были возвращены Школе Хогвартс.
Кстати, хотя номинально статуя Дамблдора и находилась в Отделе Тайн, но на самом деле там была её копия. Очень хорошая, но копия, которую создали мы с Северусом, трансфигурировав одну из колонн в подземном зале. От оригинала она отличалась только одним — в ней не было души Дамблдора-Мерлина. Да-да, оказывается все тела, в которые вселялись осколки души Мерлина, не теряли своих собственных мыслей, стремлений и черт характера, а также знаний и Даров. Именно поэтому Мерлин и приобретал столь опасное могущество… Но был один нюанс — число осколков души в этом случае не должно было превышать трёх. Больше просто не получалось. Поэтому теперь мы точно знаем, что по миру ещё бродят два осколка души Мерлина. Думаю, что один из них — это Герберт Гринвуд… а вот со вторым пока проблемы. Но работа по поискам не прекращается…
Откуда у нас появились эти знания? От Дамблдора-Мерлина. Хороший, квалифицированный некромант (и это я пока не о себе) сможет расспросить даже душу, заключённую в статую. Даже если она расколота. И даже если она всеми силами сопротивляется допросу.
Этим некромантом стал наконец-то прибывший из Китая маг Ню Да-шуй. Симпатичный мужчина, невысокий, мускулистый, любящий пошутить и чем-то напоминающий внешне молодого Джеки Чана. Но как Наставник… Это был сущий зверь, в том плане, что меня так не гоняли Старый Сигнус, Сириус и Северус вместе взятые. Недаром китайский иероглиф «Ню», составлявший фамилию Мастера Некроманта переводится как «бык». Именно таким и был мастер Ню — очень сильным магически и очень упёртым. Остаться невеждой с таким наставником у меня не было никаких шансов… Я и не остался. У меня уже есть звание Подмастерья в Целительстве, а в середине августа предстоит ещё один экзамен — Подмастерья Некромантии. В принципе, я мог получить его и раньше, но тринадцатилетних детей в Подмастерья не посвящают даже в куда более либеральном к некромантии Китае. Хотя учитель Ню говорит, что после знакомства с Бароном Субботой мне нечего бояться никаких экзаменов.
Это он зря. Барон Суббота, ради вызова которого мы с Сири отправились аж на Ямайку, оказался весьма приятным джентльменом в дорогом смокинге с белой гвоздикой в петлице, высоком цилиндре и со щегольской тростью в руке. Его смуглое лицо было бы молодым и красивым по любым меркам… если бы не превращалось периодически в ехидно скалящийся и подмигивающий череп. Но у нас с Сири нервы крепкие, поэтому мы вежливо изложили Барону свою просьбу. Он с удовольствием принял дары — выдержаннейший ром и дорогущие сигары… и предложил мне прогуляться с ним до рассвета. По тайным дорогам, заявил он… и поклялся, что не причинит мне вреда и вернёт на место с первыми лучами солнца в целости, сохранности и психически здоровым.
Жрица Вуду — немолодая толстая гаитянка в ярком пунцовом платье и жёлтом с серебряной бахромой тюрбане, получившая от Сири немало золота за посредничество в вызове Барона — тут же впала в благоговейный транс, а вот Сири мгновенно перекинулся в пса и заявил, что не отпустит меня одного ни по каким тропам, будь Барон Суббота хоть трижды могущественным Лоа. Мол, я ещё маленький мальчик, а он — мой крёстный и отвечает за меня.
Барон в ответ только расхохотался, закивал, залпом допил оставшийся в бутылке ром, небрежно поместил десять остальных (Блэки в таких вещах не мелочатся) и огромную коробку сигар в явно безразмерный внутренний карман смокинга и заявил, что в таком случае он с удовольствием погуляет с нами обоими.
Это была странная ночь… Барон и Сири пили ром в маленьких кабачках на окраинах деревушек, затерянных среди тропических лесов, Барон был щедр и весел, он разбрасывал купюры и золото, танцевал с хорошенькими негритянками и мулатками под дробную ритмичную музыку, пел и рассказывал смешные истории. Как ни странно, но нам с Сири тоже стало весело, мы тоже пели, тоже танцевали и тоже пили… Стоп. Пил один Сири, похоже, Барон Суббота не имел среди своих многочисленных грехов спаивания несовершеннолетних и мне наливали только соки и воду, подслащённую тростниковым сахаром. Но мне хватило и этого… так странно, весело и отчаянно я не чувствовал себя никогда. А ещё мы разговаривали, и я, незаметно для себя, рассказал историю своей жизни… жизни Гарри Поттера и повторил мою просьбу по поводу Кингсли Бруствера.
— Ах вот оно что… — заметил Барон. — Геката… То-то я почувствовал в тебе странное родство с собою… и даже сначала хотел оставить тебя в своей свите, Гарри Поттер. Мы бы знатно повеселились с тобою, я открыл бы тебе все свои тайны… Ты бы стал могущественным Лоа с почти безграничной властью… тебя боялись бы сильные мира сего… Хочешь?
Тут Сириус вскинулся, но Барон остановил его одним движением брови. Шутки кончились.
— Я благодарен за эту честь… — с трудом выдавил я, — но вынужден отказаться от неё. У меня есть другая жизнь, и я хочу прожить её до конца. Долго и счастливо.
Барон Суббота расхохотался в ответ, вытащил прямо из воздуха стакан с ромом и осушил его одним глотком, а после прикурил от пальца огромную крепчайшую сигару, затянулся и выпустил такой клуб дыма, что всё вокруг нас словно туманом заволокло.
— Ты забавный, — заявил он. — Ты меня развлекаешь… и я всегда держу своё слово. Будет тебе твоё «долго и счастливо», а что касается того недостойного, о ком ты говоришь… У меня к нему свои счёты и от меня он не скроется. Так что тебе нечего беспокоиться на его счёт, мальчик. Но это были мои дела, а каковы твои? Чем я могу помочь тебе?
— Помогите мне найти тех, в ком находятся осколки души Мерлина, — неожиданно для самого себя выдал я.
— Мерлин? — задумчиво произнёс Барон. — А… помню… знаю… Могущественный маг белых людей… У меня нет над ним большой власти… Но кое-что и я могу. Что ж, в благодарность за компанию, за то, что вы не пожалели для меня прекраснейшего напитка и великолепных сигар, за то, что были моими гостями на тайных тропах… и за то, что ты, Гарри Поттер, сумел отказаться от предложенного мною могущества… ты получишь мою помощь. А теперь — возвращайтесь. Вам пора, а я всегда выполняю то, что обещал.
Туман, который образовался вокруг нас, сгустился ещё больше, а потом рассеялся, и я увидел, что мы находимся в той самой хижине Жрицы Вуду, с которой и началось наше путешествие.
Вот уж не знаю пока, какой будет помощь Барона Субботы, но Кингсли Бруствер как в воду канул. Так что, смею надеяться, что и с Мерлином мы справимся.
— Сахиб, — раздался за спиной голос Сурешша, — вам следует приготовиться. Скоро начнут прибывать гости.
Я вынырнул из воспоминаний и торопливо пошёл к аппарационной площадке. Скоро начнётся мой праздник. И на нём будут присутствовать все, кто мне близок и дорог.
Я и надеяться на такое не смел, когда в первый раз открыл глаза в тёмном чулане.
И теперь у меня есть, за что бороться.