Очертания лодки действительно проступили из тумана, не заставив долго ждать. Геллерт прищурился, всматриваясь в силуэт, стоявшего в ладье статного старца. Мда, вообще-то он ожидал увидеть кое-кого другого.
- Здравствуй, Геллерт, - голос, мягкий и доброжелательный до тошноты, увяз в ушах.
- И тебе здравия, Альбус. Душевного, конечно же. Желать друг другу иного в нашем случае было бы несколько негуманно, не правда ли? – с дежурной, таящей издевку улыбкой ответил Геллерт.
- Но это ведь не повод печалиться, верно? – Альбус окинул давнего соперника отеческим взглядом. – Прогуляемся? – спросил он, жестом приглашая в свою лодку.
- О нет! Благодарю, - с еще более широкой улыбкой картинно качнул головой Геллерт. – Дела, знаешь ли.
- К сожалению, знаю, - вздохнул Альбус. – Знаю. Неправильно это, Геллерт. Откажись, пока не поздно.
- Неправильно! Почему я даже не удивлен?.. – Гриндевальд усмехнулся. – Но, пока мне все равно заняться нечем, было бы, пожалуй, занятно послышать твои аргументы. Почему неправильно?
- Потому что противоречит мировому порядку, - нахмурившись, заметил Альбус. – Ни к чему хорошему такие игры никого еще не привели.
- О! – белесые брови взлетели кверху. – Как глобально! Но не слишком убедительно, - заложив руки за спину, Геллерт сделал несколько шагов вдоль берега. – А что-нибудь более… - он потер пальцами, - осязаемое?
- Опыт прежних владельцев Даров для тебя недостаточный аргумент?
Геллерт цыкнул языком:
- Нет. Видишь ли, ни один из них не обладал полным комплектом и не требовал обещанного вознаграждения. А я не доверяю непроверенным гипотезам.
- Тогда вспомни о собственном опыте. К чему привели тебя твои… эксперименты?
- Узнаю своего дорогого друга. Вот так невзначай сменить тему разговора. Нет, пожалуй, с меня достаточно. Не старайся, Ал, тебе меня не переубедить.
- Как всегда, - грустно усмехнулся Дамблдор.
- Да, и на будущее, - доверительно понижая тон, подался к нему Гриндевальд, - оставь этот пасторский тон для других. Со мной он не работает… - он вздрогнул и обернулся на прозвучавший чуть в стороне мелодичный женский голос:
- А я могла бы тебя переубедить, Геллерт? – с еще одной беззвучно приставшей к берегу лодки большими карими глазами на него смотрела молодая женщина.
- Шейва! – прошептал Гриндевальд и подошел к ней ближе. – Ты тоже считаешь, что мне стоит отступиться? Но почему? – он протянул руку, чтобы коснуться ее. Она отступила назад.
- Просто поверь мне. Однажды ты уже не внял моим словам, и к чему это привело?
- Однажды, - горько улыбнулся Геллерт, - ты предпочла доверять не моим доводам, а так называемым цивилизованным людям, и… погибла. Просто поверь, - он грустно усмехнулся. – Да, я, наверное, прислушался бы к твоим словам, если бы… передо мной действительно стояла Шейва, - страдальческая гримаса сползла с его лица, уступив место торжествующему ехидству, - а не ты, Анубис! Или, раз уж ты явился в женском обличье, звать тебя Модгуг (4)? Или предпочтешь сказочное, но всем известное имя Смерть? – издевательски вопрошал он стоявшую в лодке сущность, плавно превращающуюся из девушки в молодого мужчину. - Но я в любом случае знаю, кто ты на самом деле – великий древний маг, из-за собственной ошибки застрявший между мирами и развлекающийся частным извозом. Также мне известно, что некоторое время назад, спасаясь от скуки, придумал ты играть с новоприбывшими в интеллектуальные игры. Хорошие то были поединки, пока три известных братца тебя не перехитрили.
- К чему ты ведешь, смертный? – раскатисто перебил его перевозчик.
- Неужели не знаешь? – театрально удивился Гриндевальд. – Ал знает, а ты нет?! Ну да ладно, мне несложно, скажу. Ты ведь помнишь, как зол был тогда на Певереллов? Как негодовал, что сотворенные тобой артефакты ушли в мир жалких людишек? И как обещал тому, кто вернет тебе их все разом, вторую жизнь, причем с правом выбора места и времени рождения? А также с сохранением памяти и…
- Довольно! – не стал дослушивать Анубис. – Никакой сделки не будет. Можешь, оставить дары себе, - он хищно ухмыльнулся.
- Не выйдет! – отзеркалил его мимику Геллерт. – Я пришел выполнить условия - как это называют магглы - публичной оферты. Они оглашены тобой здесь, в потоке экзистенциальной магии. Здесь любое высказанное вслух обещание приобретает силу клятвы. Тебе это известно лучше, чем кому-либо. Ты не можешь отказаться принять у меня Дары, равно как и не выплатить обещанное вознаграждение.
- Публичной оферты, – хмыкнул древний маг. – Внимательно читайте написанное мелким шрифтом, герр Гриндевальд! – эффектно громыхнул Анубис, а лицо его на мгновение вытянулось и оскалилось собачьей пастью.
- Справедливое замечание, - Геллерт изящно взмахнул кистью руки. – Но я уверен, что ничего не упустил.
- Тогда ты в курсе другого обязательного условия. Не менее сорока человек должны искренне сожалеть о кончине возвращающего Дары. Кто станет жалеть о тебе после всех подвигов при том, что большую часть твоих рьяных сподвижников я уже переправил на ту сторону? А оставшиеся в живых перестали тебя вспоминать еще в далеком прошлом.
- В далеком прошлом не только забывшие меня сподвижники, - вздохнул Гриндевальд, - но и большая часть моих «подвигов». Если быть точнее - всех, кроме одного! Но именно поэтому я полагаю, что о моей кончине сожалеют даже чуть больше сорока человек.
- Одно показное выступление не перекрывает совершенных тобой злодеяний, - недоверчиво скривил точеные губы Анубис. Рядом сокрушенно качнул головой Альбус.
- Мы же вне времени, - Геллерт развел руками. – Проверь. Загляни хотя бы на месяц вперед.
Анубис посмотрел на него с прищуром и взмахнул рукой, поднимая стеной воды Стикса. По полупрозрачной пленке поплыли тени, постепенно обретающие резкость и цвет.
*
- Минерва, к тебе можно? – высунув голову из камина, поинтересовалась Августа, - Здравствуй, Северус. Не помешаем?
- Мне, однозначно, нет.
И просто:
- Нет, - позвучали одновременно.
Неодобрительно поджав губы, Минерва наблюдала за тем, как сначала из камина шагнула ее давняя подруга, а затем – Гарри. Заметив ее настроение, те, озадаченно переглянулись:
«Может, все-таки помешали?» - явственно отразилось в их взглядах.
- И что решили? – стараясь говорить как можно доброжелательнее, непроизвольно Минерва продолжала хмуриться. Причиной же ее огорчения являлся восседавший в кресле напротив Снейп. Столь тщательно подготовленный и выверенный разговор… Она же привела ему столько объективных аргументов, ни разу не слукавила, вложила, можно сказать, душу в слова, а в ответ получила:
- Минерва, ты привела весьма убедительные доказательства того, как я мог бы быть полезен школе. Но для положительного ответа хотелось бы еще узнать, зачем все это нужно мне? - и на дне черных глаз болотные фонарники пляшут.
Самодовольный эгоист. Вот, что маггловская капиталистическая система с людьми делает. А вновь прибывшие, похоже, решили ее добить:
- Приняли решение повесить памятную табличку в министерстве и установить замаскированный от магглов мемориал в спортивном парке, - деловым тоном сообщил Гарри.
- Дожили! – Минерва выдохнула настолько резко, что сама ощутила, как раздулись ноздри. – Мир с ума сошел? Памятник злодею и душегубу!
Округлив глаза, Гарри пожал плечами.
- После того, как пресса в красках представила его вклад в победу над клонированным Волдемортом, общественность требовала воздать герою положенные почести. И, если быть объективным, вклад действительно весомый.
- Это не отменяет всех его преступлений, - не выдержав, перебила его Минерва.
- Мини, но наказание за то зло он понес сполна, - прочувствованно возразила Августа. – Ведь полвека по тюрьмам… где, по всему видно, всю он жизнь свою переоценил. А раскаявшийся грешник достоин даже большего сочувствия и уважения, чем исключительный праведник.