Но не теперь.
Тот человек убил Алми. Риола отпихнул его, упал с ней рядом, тряс покрытую синяками руку, заглядывал в остекленевшие глаза. Но она не откликалась. Стала мертвей мёртвой земли, дальше, чем живые земли.
— Не скули, — тот человек схватил его за ворот, встряхнул, — она всё равно б не выжила, хилая слишком. Я ж вас проверяю.
Риола кричал что-то, пытался его ударить, Риола помнил звук, с которым мать, не оборачиваясь скребла стекло. Лучше бы мы все умерли, а Алми жила, — Риола не знал, кричит это или думает. Наверное, он кричал, потому что тот человек ударил его, отшвырнул.
И тогда Риола позвал Город, а Город ответил. Голодным, режущим смерчем, грохотом, смертью. Риола верил — случится так, как он пожелал. Все они погибнут, Алми оживёт.
Но он выжил. Выжил и помнил теперь голос Ньорэта, сухой и быстрый, прерываемый стрекотом рации: "Мы нашли аномалию. Есть выживший. Связан, да. Необходимо вмешательство, срочно. Тяжёлый опыт, лучше стереть, опасно. Хорошо, принято".
Горячие иглы пронзают виски.
Риола вырывается из воспоминания, задыхаясь. Перед глазами — чёрные искры боли. Но вокруг — больше не покатые стены, не темнота. Причудливым лабиринтом разбросаны глыбы разрушенных зданий. Всё омыто бледным туманом, память о катастрофе ещё мерцает в нём. Риола слышит: где-то здесь сердце города, его прежнее имя — то, что от них осталось. Аадари, — имя надрезает сердце, но Риола не успевает позвать.
Из-за одного из обломков появляется Тэмму. Её кожа ещё бледней, силуэт дрожащий и зыбкий — затухающий, переменчивый образ ушедшего человека. Туман окутывает её, тянет ближе.
— Где Аадари? — ломая слова, спрашивает Риола. Кисть Тэмму плывёт над туманом, касается губ.
— Это не важно. Не сейчас. Вижу, ты узнал правду.
Да, узнал. Ньорэт лгал мне — сейчас, тогда. Люди, что проверяли меня, ошиблись. И Ньорэт ошибся. Я опасен.
Тэмму улыбается грустно, отблески тумана текут в её прозрачных глазах:
— Все мы опасны. Эта земля — опасна, а мы — её голоса.
— Почему ты здесь? — ещё недавно Риола знал бы ответ. Он не может принять потерю, сам себя утешает. Но в голосе Тэмму звучал голос Города. И этого. И того, что ответил ему когда-то. Тэмму кивнула:
— У каждого города есть душа, катастрофа сплавила эти души. Потому мы тебя слышим. Твой учитель не убивал меня. Я давно поняла, что происходит. Нашла этот Узел. А когда ты приехал, скормила себя ему. Я здесь, потому что сердце чувствует боль, даже если тебя уже нет. Я здесь, потому что ты можешь помочь.
— Аадари...— вновь выдыхает Риола. Мысли раздирает прибой памяти. Снова и снова Риола видит свой прежний дом. Снова и снова гаснет в ладонях последняя искра.
— Ты увидишь её, — обещает Тэмму. Закрывает глаза, но и сквозь сомкнутые веки скользит прозрачный свет. А потом холодом захлёстывает её объятье, чёрными вспышками прошлого. Непроглядного, отупляющего голода, бесконечного бормотания заклинаний, цепи соединённых, костистых пальцев в общем кругу, приносившем хоть немного тепла. Тэмму не тосковала по прошлому. Как и он сам, она верила в возможность другой жизни, другого будущего этой земли. И гнев разрушенной веры огромен, он поднимается над городом горьким пламенем, тёмной волной. Риола не знает, идёт ли в тени этой волны, не различая ни усталости, ни собственного тела, или взмывает к свинцовому небу, летит над раздробленными улицами и дорогами, а затем — над огнями Центра, сияющими с высоты, как цветы на заброшенном пустыре.
Звон стекла, печальное пение надорванных энергетических линий и штормовой ветер возвращают сознание. Разбитый, затопленный силой Города кабинет куратора неузнаваем. Под ногами ещё отцветают осколки сиреневых волн и звёзд. Риола хотел бы очнуться позже. Не увидеть, как Ньорэт на него смотрит. С ледяным осознанием фатальной ошибки, с отрешённой брезгливостью.
— Выслушай, — успевает сказать он, но Риола не хочет слушать, и Город не хочет. Волна гнева падает, сминает Ньорэта, уносит прочь беспощадным отливом. Риола смотрит сквозь пробитое окно, но не видит ни неба, ни горизонта. Он следит, как в сплетении древних тоннелей, на глубине умирает голодный Узел, как один за другим гаснут его датчики и экраны.
Следит, пока не различает тихие всхлипы.