— Я ведь не знала, — она по-прежнему так искренна, так безутешна, — он говорил, это только на пользу. Заберёт опасные силы. Заберёт кошмары. Всё, что мучает вас. Я не знала, что кто-то умрёт.
Всё, что мучает нас, — откликается гулким эхом, — я снова выжил.
Обещание Тэмму сбылось, но Риола медлит, не оборачивается. Он не знает, как вынести это.
*
Сила Города бушевала, ярилась, ходила пепельными волнами. Аадари вновь возилась с рацией, бормотала, что Ньорэта можно ещё отыскать и спасти. Риола ей не мешал. Слушал, как буря глотает вспышки её сигналов.
Потом Аадари стала рассказывать.
Как испугалась, когда Риола перестал откликаться там, в темноте, обрадовалась, когда он сумел отыскать выход из подземелий. А потом испугалась вновь — когда ушёл от Аадари в туман.
— Я хотела пойти за тобой, но этот туман, он так светился...Я решила, опасно, убежала, прости, прости меня! А потом Ньорэт вышел со мной на связь, и сказал: "У тебя было время обдумать", забрал меня, и я сразу сказала — всё это ужасно, я не согласна!.. А потом появился ты.
Риола не знал, правда ли это. Ему было всё равно. Аадари говорила ещё.
О людях, связавшихся с Ньорэтом и обещавших огромные средства в обмен на создание Узла, а затем — закрытие Центра, перенос проекта в другие широты. Аадари не знала, кто эти люди, действовали они неофициально, конечно — но работать на территории катастрофы не хотел никто. Никто, кроме Риолы и не верил в возможность её возрождения.
— Если бы оказалось, что эта земля опасна, — её голос становился ясней и звонче, — всем было бы проще. Ты ведь сам знаешь, да? Ты здесь родился. И потому нужен был ты — подтвердить...Ты — не просто специалист, ты отсюда. Если бы ты сказал...и Ньорэт был уверен — так ты и поступишь, был уверен — не станешь спорить с его версией, сумеет тебя убедить, а если нет — я сумею...Но я же не знала!
Она вновь задохнулась слезами.
— И ты сам видел сейчас, — Аадари стиснула его руку, — видел ведь, что случилось!
Не поняла — или не захотела поверить. Аадари решила: шквал вихрящейся силы, смывшей ограждающие контуры, разбившей скорлупу кабинета и забравший Ньорэта, был просто аномалией, эхом крушения, из тех, что случаются здесь так часто. Разве Риола мог стать причиной подобного? Нет, это лишь совпадение.
В её тёмных глазах плескалось сочувствие, искреннее, горячее. Риола взглянул на её тонкие пальцы, обхватившие его руку, пепельно-бледную, осыпанную отметинами катастрофы, и понял: и он сам, и все, кто родился здесь, с самого начала были для Аадари лишь инвалидами.
— Мы сделаем то, для чего приехали. Составим отчёт, — он заговорил впервые с тех пор, как Тэмму его коснулась. Голос чужой, омертвевший, — скажем правду. Виной всему Узел. Его нестабильность. Преступная технология.
— Но...
— Или это случится снова, — штормовые клубы за окном темнели, вскипали гневом в такт его ровному голосу. Словно моя душа там. Здесь ничего не осталось.
Аадари замерла. Её дыхание пресеклось, ладони обмякли.
— Я так хотела помочь тебе, — прошептала она.
А я — тебе, — вспыхнуло и погасло в сердце последней искрой. Странно вышло: они оба желали помочь друг другу, совершенно в помощи не нуждаясь.
*
Риола решил говорить с ними за пределами Центра. Даже теперь, когда Узел разрушился, а системы выстраивались заново — с множеством предосторожностей — в Городе ему было гораздо спокойнее. Риола хотел пойти к его сердцу, туда, где видел Тэмму в последний раз, но понял, что несмотря на все новые полномочия объяснить это будет сложно. Да и необходимости не было. Воздух ещё искрил отгремевшей грозой, сила, которую Тэмму отдала городу и разделила с Риолой, билась вокруг мерным и ровным пульсом. Город ещё до конца не очнулся, но жил. Вновь обожгло тусклой, навязчивой болью — ни Ньорэт, ни Аадари не узнают об этом.
Ньорэта так и не нашли. А с Аадари Риола говорил в последний раз перед тем, как отправить доклад. "У меня есть другой отчёт, — вдруг заговорила она лихорадочно, как прежде, пытаясь заглянуть в глаза, — Ньорэт дал до того, как я узнала...Обещаю, всем будет только лучше. Ты сможешь сделать гораздо больше. Те люди, они помогут..." Хрупкая скорлупа погасших окон зазвенела под натиском бури, а Риола сказал: "Уничтожь его". Аадари послушалась, а потом вернулась в свою сияющую страну и больше не появлялась. Иногда, забывшись, Риола вспоминал Аадари. Другую девушку, которой писал, которую хотел спасти. Представлял её искренний ужас от того, что случилось, надежду и радость от того, что Центр всё же удастся спасти. Ужасно хотелось связаться с ней, но всегда возвращалась настоящая память. Больше она не рассеивалась надолго — ни память о детстве, ни о Ньорэте, ни об Аадари.