Одни вопросы, только ответы к ним в голову почему-то не приходили.
Тут чужая речь стала менее громкой и более понятной, так как ее источники переместились в мою камеру.
Первым откинул войлочный полог здоровенный чернобородый бугай, увешанный кольцами не хуже прораба, одетый в красно-черную арафатку, вороненый ламелляр из под которого торчала длинная, до колен, льняная рубаха, в цвет головного убора. За ним проследовали: тощий и длинный, словно жердь, пожилой дядька, с бритым лицом, сморщенный, словно высушенное яблоко; еще один седобородый аксакал, с выдающимся пивным пузом, ярко контрастировавший с предыдущим худышкой, одетый по последней степной моде, ярче и богаче всех; и, третий старикан, мелкий, пройдошистого вида, безбородый, но с седыми усами, а-ля Дерсу Узала, с ожерельем, на котором болтались разные перья, косточки, черепа мелких грызунов и всякие другие фенечки.
Прибывшая высокая (и не очень) делегация, остановилась в паре шагов от моих вытянутых ног, приступив к неспешному осмотру.
Первым решил нарушить молчание я.
Не гордый.
- Салам алейкум, уважаемые. В смысле - рад вас видеть, приветствую и все такое. Может, перед тем, как продолжим разговор, мне развяжут руки? Я вроде не буйный, кидаться ни на кого не собираюсь...
Вошедший первым басмач и толстый пожилой стиляга обменялись быстрыми взглядами. Толстяк едва заметно прикрыл веки, здоровяк прошел за столб и, меньше, чем через минуту я уже растирал затекшие ладони.
- Дай вам Бог здоровья, добрые люди. Позвольте представиться: Сергей Валентинович Акимов, иномирец с Земли, как у вас говорят - с Геи. Строитель и Всадник дракона Блугейрфенусиуса, - в критической ситуации оказался способен произнести имя Белки почти без запинки. - Перед будущим трибуналом, требую адвоката и право на один телефонный звонок! А так же соблюдения всех прав военнопленного по условиям Гаагской Конвенции! И, слышь, мужики? Покажите, где здесь сортир? А то обо... оконфузюсь перед вами...
Тут мне пришлось замолчать, поскольку бугай наклонился, легко, словно котенка, взял за воротник и, поставил на ноги. Я чуть пошатнулся, но устоял. Басмач невежливо ткнул указательным пальцем мне в грудь, потом перевел его на дальний угол, в котором стояла небольшая деревянная бадейка, а потом, махнул рукой в сторону открытого войлочного прохода, словно приглашал сделать свои дела и идти на выход, тем более, аксакалы к нему уже двинули.
Несколько раз кивнул мордовороту, что, мол, ага, все понял. Быстренько засеменил в угол, на ходу расстегивая ширинку. Ох, успел! Счастье привалило!
Закончив радовать свой организм, я направился следом за хозяевами юрты, не торопясь, перейдя в другую комнату.
Там уже ждали. Новое помещение оказалось приличных размеров, квадратов в пятнадцать, пол застелен шкурами, в центре стоял низенький дастархтан, вокруг которого расселась вся четверка, оставив свободное место и для меня. Рядом со входом в бывшую камеру стояла еще одна деревянная бадья, наполненная водой, около нее лежал кусок чистой холстины, по всей видимости - полотенце, и, мои карманные вещи: пояс с кинжалом и кошельком, солнцезащитные очки, командирские часы, зажигалка, сигареты, ну и конечно, паспорт, куда ж я без него? Бугай потер лицо ладонями, указал на ведро. Я кивнул, приступил к водным процедурам.
Закончив с умыванием, одел пояс, разложил шмотки по карманам, вопросительно взглянул на басмача. Здоровяк указал подбородком на кусок изукрашенного войлока, лежащий у столика, затем и на дастархтан.
Тощий аксакал вытащил откуда-то из-под себя трехлитровый керамический кувшин, понюхал его содержимое, безмолвно разлил молочную жидкость в пять глиняных чашек. Другого угощения на завтрак не предлагалось. Я примостился между бугаем и самым низким из старичков, поджав ноги под себя, скрестив их по-турецки. Не очень удобно, но... приходится соответствовать. Так же как и остальные, молча отпил кислый напиток... очень похоже на кумыс, но - вкус чуть другой. Поставил кружку на столик, вопросительно взглянул на собравшихся.