Но ответ прозвучал. Голос из пустоты, как рука не давшая телу сгинуть в болоте встряхнул его разум: - Очнись Рольф. Твой брат! Он вернулся!
Слова обращённые в бездну произвели эффект глотка воздуха после долго задерживаемого дыхания. Рольф сделал глубокий вдох и ему показалось будто второй раз за эту ночь его вырвали из трясины.
- Очнись Рольф, твой брат вернулся! - Услышал он повторившийся призыв и до конца не осознав его значения ощутил, что пустота отступила, сила гнетущего мрака ослабла и сквозь истаявшее одиночество снова проступила таинственная нить связывающая его с теперь уже не осязаемой но всё ещё родственной сущностью.
- Да очнись же ты! - В третий раз услышав призыв к пробуждению, Рольф почувствовал как чьи то руки со всей силы трясут его за плечи и открыв глаза, увидел склонившееся над ним лицо Даниэля. С трудом узнав своего товарища он с разочарованием, непонимающе на него уставился. Тот, заметив проблеск сознания в глазах друга - рывком поставил его на ноги и потащил за собой между расставленными палатками.
К этому времени штурм опять прекратился, но барабан продолжал грохотать предупреждая об опасности. О ней свидетельствовали и торчащие отовсюду стрелы. Рассеяно оглядываясь по сторонам, Рольф следовал за Даниэлем, и вместе они пробрались к выходу из лагеря на гать. Там уже собрались несколько десятков дровосеков и солдат. Покинув свои посты они, столпившись вокруг одного человека, осматривали его с таким видом, будто перед ними был призрак. В неверном свете факелов он и вправду издалека напоминал привидение и Даниэль растолкал скопившихся людей, чтобы взглянуть на него поближе.
Не вполне пришедший в себя Рольф всё ещё не оправился от воздействия пережитого страшного видения и смутно представлял себе, как внезапно обретённая надежда, вырвавшая душу из под власти заклинателя могла воплотится в реальности. Заметив его приближение люди расступились, освободив путь к вернувшемуся в предрассветный час человеку. Рольф медленно подошёл, и остановил на нём переполненный злой тревогой взор. Одетый в изорваную рубаху и штаны, едва прикрывающие кровоточащие раны на ногах, тот стоял не шелохнувшись и казалось даже не дышал. Спутавшиеся соломенные пряди как и раньше обрамляли белое лицо, но вместо голубых глаз зияли только выжженые впадины.
- Что с тобой стало брат, ты ли это? - Спросил Рольф, с ужасом прикасаясь к изувеченному лицу, не понимая, реальность это или новое, ещё более страшное видение. Но в отличии от его видения, наяву ответа не последовало. С таким же результатом можно было задавать вопрос дереву или камню. Узнавая в бездушной форме родные черты, он чувствовал лишь исходящую уже знакомую, зловещую пустоту и проникшись безотчётным страхом, всё же не мог покинуть то, что некогда было его братом. Несколько стоявших рядом человек хорошо знавших доброго весёлого Вольфа, не восприняли ощущаемую его братом тревогу, взяли пришельца под руки и повели к остальным раненным. Снова истязаемый гнетущей неизвестностью, Рольф поплёлся за ними следом. Не в силах приблизиться к палатке врачевания он стоял и горестно взирал в её направлении, до тех пор, пока не был замечен проходящим мимо и обратившимся к нему сержантом.
- Парень, сейчас все кто в доспехах и ещё держится на ногах должны стоять в строю. - С этими словами он сунул ему в руки одну из расставленных по всюду пик, повлёк за собой и пристроил оглядывавшегося назад юношу во второй ряд ближайшей шеренги. По бокам от него стояли, опираясь на своё оружие порядочно измотанные лесорубы, в переднем ряду выстроились принимавшие на себя основной удар солдаты караульной роты. Было видно, что эта ночь всем далась не легко и многие из них поднимали голову, глядя на серевшее небо в ожидании занимающегося рассвета. Но вместе с рассветом последовало и очередное нападение. Вновь просвистели выпущенные из лесу вражеские стрелы, быстрее загрохотала барабанная дробь и сержант скомандовал стрелкам выстроиться в третьем ряду для ответного залпа. Зажатый со всех сторон Рольф держал вертикально свою пику, которая почти в два раза превышала его немалый рост, и одолеваемый неясным предчувствием, беспокойно вертелся на месте, в то время как находящиеся впереди опытные воины стояли не шелохнувшись, игнорируя летящие в них стрелы.