Гавкающие коты
1. Кофе
Сегодня я проснулся как обычно и продолжил жить обычной серой жизнью. Был вторник. За окном стоял серый ноябрь. Листья уже совсем опали, второй день лил дождь, тучи сменяли друг-друга и летели огромным нескончаемым конвоем, нависая огромным грузом над землей. Картина, мягко говоря, удручающая. Ещё большей тоски навивал тот факт, что на дворе стоит 1995-ый год. Пять лет до нового тысячелетия… Но сейчас я сомневаюсь, наступит ли оно вообще.
Кто я? Я лишь обычный серый человечишко в этом огромном бренном мире, который заполнен такими же винтиками в системе как и я.
Каждый день одно и тоже, каждый день я встаю с кровати, каждый день для себя одного, вот уже 4 года как моей любимой Галочки не стало и всё для меня рухнуло прямо как многострадальный СССР. Одно неловкое движение и горячая черная жидкость уже на твоей рубашке. Как же это противно, чувствовать эту кипящую жидкость на своей одежде, как она пропитывает её и попадает тебе на кожу. Но физическая боль никогда не заглушит страданий душевных, которые в последнее время мне уже осточертели и я начал просто плыть по течению.
2. Рынок
После разлитого на себя кофе мне больше всего хотелось пропасть и больше никогда не появляться, впрочем это желание всегда преследовало меня, в последние года четыре. Но какой-то фантом, то есть моя моральная слабость, заставляла меня вставать и идти в ненавистное мною место, которое все называли работой.
Как обычно при походе в это ужасное место я смотрел на яркую и веселую молодёжь, и вспоминая свою юность, я услышал странную вещь, гавканье, наверное вещь совершенно обыденная, если бы она не исходила от кота, который сидел рядом с местным рынком, рядом с которым попирались обычные советские бабушки, который пытались заработать, если это можно было так назвать, хотя бы на булку хлеба. Раньше я бы не обратил на это никакого внимания, но из-за того, что моя жизнь окончательно превратилась в серый ком, я придал этому очень большое вес, сам не зная почему, и начал вопить неслыханным от меня доселе ревом на всю улицу, излагая свои наблюдения в агрессивной форме. После 15 минут моего душераздирающего крика рядом остановился со скрипом и брызгами уже давно облезший полицейский бобик из которого вышли два хранителя правопорядка. обычной наружности. Блюстители закона ковыляющей походкой подошли ко мне и поинтересовались в чем дело. Я, лишь окинув их мимолетным взглядом, продолжил вопить о гавканье. Впрочем церемониться они со мной не стали.
3. Участок
Меня привели в старое, ещё советское помещение в котором сидели два лица, представителя исполнителей власти. Один, старший лейтенант, судя по погонам на его плечах, что-то усердно писал в своем журнале. Второй, капитан, напротив смотрел на меня с самого моего прихода, будто выжидал и чувствовал мое приближение.
Я монотонно подошёл и сел на стул, ситуация, произошедшая со мной ни сколько меня не волновала. Капитан смотрел на меня взглядом, полным безразличия. Старший лейтенант всё так же писал.
- Ну что, гражданин? Обратился ко мне капитан.
- Что? Ответил я.
- Что-что? Оформлять вас будем.
4. Холодная кровать
Я вышел из участка. Дул холодный осенний ветер, который пробирал до самых костей. Сгущались тучи. Мои мысли были сбиты в ком, я все еще думал о тех, гавкающих котах, которые врезались мне под самую корку сознания. Складывалось ощущение, что это некая особенная часть моего сознания, после которого оно должно оборваться и кануть в небытие.
Я шел по улице N. Городские фонари освещали её всю. Мимо проносились машины с новыми русскими и обычными, еще недавно советскими гражданами. Мелькали замызганные фасады зданий. И рядом шла моя мятущаяся душа, которая должна была вот-вот угаснуть.
И вот я дошел до своего пристанища, потому-что домом, или жилищем, если вам так угодно, это было трудно назвать, бетонная коробка без уюта. Я лег на холодную, даже пробивающую на дрожь кровать и начал расплываться в своем сознании, начал видеть себя со стороны, начал уходить в небытие.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов