Узнав о медвежьем деле, Державин рассердился, вспылил, принялся кричать, но вскоре смягчился и простил Молчина за «анекдотец».
Однако шутка Молчина дорого стоила Державину. Приверженцы Тутолмина постарались обвинить губернатора в неуважении к суду, к государству, к порядку. Многие верили, что поэт, сумевший высмеять в «Фелице» всех вельмож, способен на столь эксцентрический поступок. В медвежьем водевиле находили сатирический подтекст и, конечно, издевательство над Тутолминым. Распоясался Гаврила Романович!
Державин отвечал резко: по его мнению, отвечать за этот проступок Молчина должен и председатель суда, родственник и приверженец Тутолмина.
Заскрипели перья доносчиков. Дело дошло до Петербурга и Москвы, до Сената. Старый недоброжелатель Державина Вяземский не упустил возможности уколоть пиита: «Вот, милостивцы, как действует наш умница стихотворец: он делает медведей председателями!»
Князь нервно воспринял успех Державина, пасквильные строки «Фелицы» забыть было невозможно. Болтун и бездельник ухитрился понравиться Екатерине — и запросто может превратиться во влиятельного вельможу. Вяземский надеялся преградить Державину путь к императрице. Опозорить его. Есть же и поэты посолиднее — тот же Василий Петров, приятель Потёмкина. Потёмкин всесилен, взлёт его любимцев неизбежен. Но Державин не должен взлететь, пусть утонет в провинции, пусть погрязнет в склоках…
Державин спасался путешествиями. Карельская природа отвлекала от скандалов, интриг и расследований. Иные губернаторы не любили объезжать свои владения. Наказ императрицы предписывал объезжать губернию раз в три года — сам факт такого предписания свидетельствует, что губернаторы не стремились инспектировать отдалённые уезды чаще. В губернском городе им было комфортнее. Только не Державину! Его предупреждали о дурном состоянии дорог и мостов: даже неприхотливые крестьяне боялись там хаживать. Но Державин двинулся в путь, захватив с собой Грибовского и Эмина. Вместе они попытались составить топографическое описание глухой губернии. В этом краю самый надёжный способ путешествий — водный. Их путь лежал от острова к острову. Остановившись, разведывали местность версты на две вокруг. Побывали у Кивача, побывали на мраморных ломках. Встретили там 104-летнего старика, который потчевал колодезной водой Петра Великого. Дальние монастыри, погосты, староверческие поселения — везде прошли слуги Отечества. Тутолмин дал Державину заведомо невыполнимое задание: открыть город в Кеми. В суровую августовскую погоду редкие рыбаки отваживались ходить в Кемь. Но Державин туда прорвался и даже нашёл (на сенокосе!) священника, который окропил пределы нового города святой водой. Из Кеми Державин направился к Соловкам — по Белому морю им предстояло пройти 60 вёрст. Но поднялась буря. Эмин и Грибовский без чувств лежали на дне лодки — а Державин продолжал руководить гребцами и вывел судно к островам. Соловецкого монастыря он так и не увидал. Онега, Каргополь, Вытегра — и двухмесячное путешествие закончилось.
В Петрозаводске доносы и клеветнические слухи множились. Державин в который раз проинспектировал присутственные места и в кассе приказа общественного призрения обнаружил недочёт в тысячу рублей, да ещё и купцы получали ссуды без расписок. Не ровён час придётся отвечать за эти художества… Но Гаврила Романович энергически провёл расследование — и виновником оказался лучший его сотрудник Грибовский, казначей этого приказа. Державин покрыл недостачу из собственных средств, но из Грибовского вытряс правду: деньги понадобились ему для уплаты карточных долгов. Львиная доля казённых денег осела в карманах более удачливых игроков, нежели Грибовский — вице-губернатора и прокурора. А они были лидерами партии Тутолмина! А как же ссуды? Тут Грибовский не был оригинален: выдавал деньги без расписок, таким образом, получался бессрочный кредит. А расписки купцы составляли задним числом, при возврате денег. Надо ли пояснять, что взятки (а кто же даст бессрочный кредит без взяток?) Грибовский тоже проигрывал в карточки? Державин тут же задумал дьявольскую сцену. Грибовский дрожащей рукой письменно изложил признание, не забыв, кому сколько долгов он выплатил ворованными деньгами, — и удалился. В нём Державин более не нуждался. Зато вызвал вице-губернатора и дружески поведал ему о растрате. «Как поступить с Грибовским?» Вице-губернатор потребовал для проворовавшегося гуляки самую строгую кару! «Он не стоил вашей доверенности, этот Грибовский!» Тогда Державин с улыбкой показал ему признание Грибовского. Побледневший чиновник удалился спешно… Этот фокус Державин в ту ночь повторил ещё дважды — с другими столоначальниками.