Друзья всегда говорили друг другу, что уходить надо на пике карьеры – до того, как они превратятся в пародию на самих себя. Они оба понимали, что их дуэт жестко ограничен молодежной аудиторией – и не имеет возможностей выйти на более серьезный и взрослый уровень. К тому же стало все больше сказываться и то, что настоящим музыкантом из них двоих был все-таки только Джордж. Будучи еще на гребне популярности в составе дуэта, он уже записал два сольных сингла, один из которых, Careless Whisper, до сих пор звучащий на многих радиостанциях, был придуман им еще в семнадцать лет. Также отдельно от Эндрю Джордж спел дуэтом с Элтоном Джоном песню последнего Don’t Let the Sun Go Down on Me на благотворительном концерте в пользу голодающих Эфиопии и от него же в 1985-м получил в награду статуэтку Айвора Новелло, удостоившись звания «Лучший автор года». Распад дуэта был предрешен, оставался только вопрос: когда. В итоге они, как и собирались, ушли на пике популярности, записав на прощание хитовый сингл The Edge of Heaven и дав летом 1986-го концерт на стадионе Wembley для 72-тысячной аудитории.
Для Эндрю Риджли это было большим ударом – понятно, что ему одному, без одаренного друга, успешной музыкальной карьеры не светило, что и доказал оставшийся незамеченным сольный альбом, который он выпустил в 1990 году. Впрочем, он пережил это достойно, отношений с Джорджем не разорвал – они до сих пор тепло общаются, и его фотография стоит у Джорджа дома на каминной полке.
Для Джорджа же начался новый виток карьеры. Чтобы четко провести водораздел между Wham! и его сольным творчеством, он записал в начале 1987-го песню I Knew You Were Waiting (For Me) дуэтом с Аретой Франклин, оказавшись первым белым исполнителем, которому посчастливилось петь с этой американской соул-дивой. В том же 1987 году выходит его самый коммерчески успешный альбом – Faith, который в итоге достиг статуса бриллиантового – на сегодняшний момент в мире продано более двадцати миллионов его копий. Альбом был буквально напичкан суперхитами, один за другим взлетавшими на вершины хит-парадов. Кроме того, образ, который Джордж продемонстрировал в клипе на песню с одноименным названием, стал одним из самых узнаваемых и запоминающихся образов в поп-музыке восьмидесятых: темные очки, щетина, крестик в ухе, кожаная куртка, ковбойские сапоги, гитара и особенно привлекающие внимание тугие джинсы Levi’s. «Я знал, что делаю более взрослую музыку, и заблуждался, не думая, что стану секс-идолом для нового поколения молоденьких девушек во всем мире. Хотя чего я хотел – раскачивая на экране задницей… а задница у меня и правда симпатичная», – вспоминал Джордж в документальном фильме A Different Story.
Не обошлось и без первого в карьере Джорджа Майкла крупного скандала. Текст сингла I Want Your Sex оказался слишком шокирующим, особенно для консервативной Америки (как же так можно – прямо петь о том, что хочешь от кого-то секса; о том, что «секс – это естественно и весело»!). Песню отказались крутить на многих радиостанциях; MTV показывало клип только поздно вечером и ночью, а один из ведущих этого телеканала вообще отказывался произносить название песни вслух, именуя ее «новым синглом Джорджа Майкла». Джорджу даже пришлось отснять к клипу вступление, в котором он разъяснял, что речь вовсе не идет о беспорядочном сексе – и вполне может относиться к моногамным отношениям. Впрочем, все эти препоны не помешали синглу занять второе место в американском чарте и третье в английском.
Альбом Faith принес Джорджу огромное количество наград, включая Grammy, сделал его еще более богатым и знаменитым – самым популярным в мире поп-исполнителем на тот момент. Однако взлетевшая до небес популярность не принесла ему главного – счастья. Наоборот, он чувствовал, что поднявшаяся вокруг шумиха и статус суперзвезды сводят его с ума, отдаляют от друзей, делают одиноким и несчастным. «Мне хватило ума понять, что я выбрал не ту дорогу. Если я хотел обрести счастье, мне точно не стоило пытаться идти по стопам Мадонны или Майкла Джексона, что я в тот момент определенно делал, – вспоминает он в той же A Different Story. – О боже, подумал я тогда, я мегазвезда, а еще, наверное, гомик – и что мне с этим делать? Ничем хорошим это не кончится».