"Меня часто упрекают в нескромности, в настырности. Но, понимаешь, ситуация ненормальная. Никого из писателей-"патриотов" — кто после Бондарева, Распутина, Проханова — люди, по большому счету, уже не знают и не читают. Знамя русской литературы падает, а подхватить его некому. Они лет через десять-пятнадцать уйдут — и всё, литература наша исчезнет, как исчезла римская литература, хотя на латыни писали еще тысячу лет", — втолковывал мне Дёгтев в один из своих недавних приездов. Однако ему, который считал себя достойным и, наверное, в перспективе действительно был способен — хотя бы по таланту своему — подхватить "падающее знамя" русской литературы, оказалось не дано даже этих десяти-пятнадцати лет.
Крещеный в детстве, Дёгтев вовсе не стремился стать воцерковленным и даже верующим православным христианином — был подвержен многим страстям, и с этой стороны уязвим, в чём сам признавался в редкие минуты откровенности. Даже в родном для себя Воронеже Дёгтев вовсе не чувствовал себя "как дома". "Копают со всех сторон" — так характеризовал он своё положение в крупнейшем городе российского Черноземья. Отношения у него, что называется, "не складывались" — ни с властями, ни с местной писательской организацией. Чуть вольготнее чувствовал он себя в литературной студии на "левом берегу", которой руководил долгое время. Не из желания кому-то передать "секреты мастерства", "сделать писателем", нет, но так хоть немного сглаживался катастрофический для Дёгтева дефицит человеческого общения — причём на его, дёгтевских условиях, что важно.
Под него действительно "копали со всех сторон", пытаясь объявить чуть ли не главным идеологом "русского фашизма". Он же играть в подобные игры категорически отказывался, настаивая на том, что фашистская идеология и практика, во-первых, чужда традициям отечественной истории, самому русскому духу, победившему фашизм в 1945 году, а во-вторых, ни к чему хорошему последователей своих эта идеология не приведет и привести не может. Иное дело, что любые формы протеста русских людей, неизбежные в ответ на последние десятилетия национального унижения, слишком многим силам и за пределами России и внутри неё удобно и выгодно подверстать под определение "русского фашизма". Методика, хорошо, даже слишком хорошо известная. "Держи вора!" — называется. Интересно только, кто на этот раз за свою горящую шапку схватится, и что это окажется за шапка?
Можно считать, что русский писатель Вячеслав Иванович Дёгтев погиб на войне — какими бы ни были официальные и даже реальные причины его безвременной смерти. Война в сфере духовной и душевной не менее жестока и опасна для жизни, чем война обычная, на которой стреляют пулями и снарядами. И в этой войне Дёгтев отныне "навечно зачислен в списки части" — той части отечественной литературы, которая никогда не будет уничтожена или расформирована, не сдаст свои знамёна ни врагам, ни в исторический музей. Мир праху твоему, раб Божий Вячеслав, а душе твоей — Царствие Небесное!
Валентин Пруссаков
ОТ СТАЛИНА ДО ПУТИНА
Новая книга Николая АНИСИНА
В декабре 90-го года в Нью-Йорке один американский приятель показал мне как-то журнал, издававшийся местной еврейской общиной. В нем имелся весьма примечательный и красноречивый рисунок: старый ортодоксальный иудей в традиционном длиннополом лапсердаке и характерной шляпе рассматривает могильные плиты. На этих же плитах читалось: Египет, Вавилон, Древняя Греция, Римская империя, Третий Рейх… А на одной из них вместо надписи был поставлен лишь большой вопросительный знак. Рисунок этот, как скоро выяснилось, оказался действительно пророческим. В следующем 1991 году перестал существовать Советский Союз: еще одно могущественное и неодолимое на поле брани государство, как и великие империи прошлого, ушло в небытие. Очевидно, на символическом кладбище еврейского журнала с радостью убрали знак вопроса, заменив его именем очередного поверженного врага…
О рисунке, увиденном мною некогда в "городе желтого дьявола", невольно вспомнилось при чтении новой книги Николая Анисина "Звонок от Сталина", рассказывающей в интригующей беллетристической форме о тайных политических играх в жизни нашей страны, начиная со второй половины 40-х годов и до нынешних, путинских времен. Эти далеко не невинные "забавы" власть имущих раскрываются через образ главного персонажа — офицера-фронтовика Тихона Лукича Щадова, серьезно изучавшего всю свою жизнь так называемый "еврейский вопрос". Он занимал должность сотрудника по особым поручениям в канцелярии Сталина. И как таковой руководил развертыванием антисионистской кампании в стране. Для чего понадобилась эта кампания, и какова была ее конечная цель?