- Идёт толпа, уходите!
- Но мы же одесситы, мы же гордые, они не посмеют!
А те взяли и посмели. А милиция стояла в стороне и смотрела.
Любой военный знает: в одних случаях можно наступать, в других обороняться, в третьих – бежать. Кто на войне не понимает, что именно надо делать в каждом конкретном случае, – тот труп.
Случайные люди и слабые духом отсеются. Пророссийская оппозиция радикализуется. Появятся новые молодые лидеры. Возникнет вооружённое подполье. Приезжие майдауны в ближайшие дни уедут, а оставшихся будут отстреливать в рамках городской партизанской войны. Прочие начнут бежать из города, но куда? Думаете, во Львов? Нет, в Россию, в Москву. И там милая Россия даст им статус соотечественников, беженцев, пособие, расселение, престижную работу. Точно так же, как она приютила в Москве бывших лидеров Народного фронта Молдовы. А вот изгнанные ими оттуда русские поселяются Россией в деревянных сельских домах…
Нынешняя Россия и её главный ВВП неадекватны. Чтобы решить украинский вопрос, Россия должна сменить своего лидера.
В Одессе хоронят жертв русского погрома 2 мая. Но подавляющее число погибших «не опознано» и с этим не торопятся, «чтобы не накалять обстановку». По конфиденциальным источникам, близким к милиции, «Правым сектором» на самом деле было убито в тот день 116 человек, а вовсе не 46, как об этом сообщалось ранее. Но и это запрещено разглашать. То есть в Одессе вообще почти ничего не известно, кроме рассказов очевидцев.
Хроника событий от 4 мая, которую я наблюдал лично.
По воскресеньям на Куликовом поле традиционно проходят митинги Антимайдана. В этот день он начался там же, но не в 14.00, как обычно, а раньше, рядом со сгоревшим зданием Дома профсоюзов. Туда можно было зайти и посмотреть место трагедии изнутри. Начался митинг стихийно, без микрофонов – всю усилительную аппаратуру сожгли или разграбили боевики «Правого сектора». Не было традиционных ораторов – все или в тюрьме, или в бегах.
О самом здании. Оно было построено как обком Компартии и таковым пребывало вплоть до конца 70-х годов. Сделано в характерном позднесталинском стиле, с очень дорогой внутренней облицовкой. Новое здание обкома, возведённое в начале 80-х годов недалеко, было более вместительным, но коробка из бетона и внутреннее убранство были значительно менее симпатичными. Здание Дома профсоюзов было, на мой взгляд, самым изысканным административным строением, когда-либо построенным в Одессе за два века её существования. Охраняемым памятником архитектуры оно не числилось, но таковым, без сомнения, по праву являлось. Именно роскошная внутренняя деревянная облицовка, в частности, перила и двери редких декоративных пород дерева, и горели.
Тех, кто сумел уцелеть на пожарище внутри здания, милиция и СБУ схватили. Напомню, что в здании Дома профсоюзов находились в основном случайные пожилые люди, которые общались в традиционное вечернее время у палаток Антимайдана, в то время как молодёжь, а также лидеры Сопротивления, дрались в центре города. В результате этого из прорусской молодёжи удалось арестовать немногих, а все лидеры Антимайдана сразу после бойни ушли в подполье, их пока безуспешно разыскивает СБУ.
В ходе стихийного митинга вдруг кто-то призвал идти к городскому УВД потребовать, чтобы заключённых не переводили в Киев. Решение было принято спонтанно, женщинами, которые вдруг призвали всех пойти за ними. Я видел, как это было – действовала стихийная воля масс без всякого видимого руководства.
До цели дошло чуть более тысячи человек и там цели толпы поменялись. Вместо протеста, неожиданно для самих участников, они ворвались в здание. Милиционеров, охранявших ИВС (изолятор временного содержания), оттеснили, те не особенно и сопротивлялись. Протестующие ворвались во внутренний двор, взяли под контроль некоторые кабинеты, в том числе помещение роты патрульной службы. В итоге милиция была вынуждена отпустить арестованных. Их встречали аплодисментами и криками «Герои». Было освобождено, как сообщили, 67 человек. Они все или почти все были схвачены именно в Доме профсоюзов, некоторых из них друзья считали погибшими. Но поскольку 2 мая в изоляторе все арестованные не поместились, то 34 человека, как оказалось, вывезли в Белгород-Днестровск (30 км от Одессы), они продолжают там находиться и поныне.
Освобождённые рассказывают:
Это неправда, что все погибшие в Дома профсоюзов только сгорели или задохнулись от дыма. Правый сектор ворвался на нижние этажи, и всех, кого они встречали на своём пути, убивали на месте. Спаслись только те, кто был на верхних этажах, и вот там часть из нас и задохнулась от дыма. Нас, тем, кому удалось там выжить в дыму и огне, «правоохранительные», так сказать, органы схватили и бросили в застенки.
Что будет с теми, кто находится в Белгороде-Днестровске? «Впаяют» тяжёлые сроки или отвезут в Киев на расправу? Или судья побоится это сделать – одесское Сопротивление может потом жестоко с ним расправиться. Посмотрим…
Причем никто из «Правого сектора», судя по всему, серьёзно не пострадал. Координатор информационно-аналитического отдела Антимайдана Михаил Долгов, лично принимавший участие в драке 2 мая в центре города, рассказывает:
Палки у нас были. Камни мы бросали, но «Правый сектор» бросал их лучше – чувствовалась большая практика. Но я делаю заявление официально, от имени руководства Антимайдана: огнестрельного оружия у нас не было, знаю это достоверно. Но было травматическое, в количестве двух единиц. Это, во-первых, пневматический пистолет, из которого стреляли на расстояние 50 метров, его поражающая способность была более чем смехотворна. Во-вторых, автомат, стреляющий резиновыми пулями, это штука посерьёзнее, но я не видел, чтобы от его стрельбы кто-нибудь хотя бы упал.
О вооружении «Правого сектора». Они варьировали его в зависимости от ситуации. Вначале были только палки. Рядом стояли машины, откуда доставали то, в чем они нуждались на данный момент. Понадобились топоры – им их приносили. Надо было делать «коктейли Молотова» – приносили бутылки и бензин. Понадобились автоматы Калашникова – им оттуда доставали и их. Автоматы эти видело множество людей, их наличие у «Правого сектора» – не секрет.
До рукопашной с палками, кстати, дело даже не дошло. В центре города мы взаимно бросали камни, затем мы отступили, а тех из наших, кого они схватили, некоторых добили на месте, другие сумели остаться в живых. Но почти все убийства, причём хладнокровные и преднамеренные, произошли не во время жестокой драки в центре города, а в Доме профсоюзов, где почти все были беззащитными пожилыми людьми.
Но почему тогда в центре города, где была драка, лежат какие-то цветочки с украинскими флажками, возле которых как будто никого нет? Якобы тут погибли «украинские патриоты», а вовсе не прорусские активисты? А что будет, если снять оттуда украинский флажок? Я попробовал. Как из-под земли выросли дежурные и потребовали вернуть его на место. А за углом дежурит их подмога, так что лучше с ними в спор не вступать. Таким образом, это пропагандистская «залипуха» для иностранных корреспондентов, которых надо уверить в том, что, якобы украинские патриоты тоже погибали. Там же, в центре, раздают бесплатные русскоязычные газеты, осуждающие «сепаратизм». Газеты противоположного толка на Украине, как известно, были запрещены все 23 года её существования.
Впрочем, активисты «Правого сектора» действительно начали гибнуть, но вовсе не там, где лежат эти лицемерные цветочки. Свежая информация непосредственно из милиции: им позвонили – убийство прямо в квартире. Лежит труп молодого активиста «Правого сектора» с несколькими ножевыми ранами, тут же его родители. Они рассказали:
К нам домой пришло несколько человек, представились милицией. Вошли, с георгиевскими ленточками. Молча, на наших глазах, нанесли сыну несколько ножевых ран и ушли.