Автоматизированные системы управления, робототехника, беспилотные разведывательные и ударные средства, оружие на новых физических принципах внесут много новых изменений в характер военных действий. И Академия военных наук призвана основательно исследовать все эти новые явления в военной науке и в военном искусстве. Но при этом не отрываться от реальной действительности и объективно, предметно и конкретно подходить к изучению новых явлений.
Скажем, например, почему не будет больше танковых сражений? На чем основаны такие суждения? Сейчас на вооружении армий США, КНР, Индии, НАТО, России и других стран десятки тысяч танков и БМП. Куда они денутся с началом войны, оставят их на складах, чтобы не портить новый облик войны или будут утилизировать? Сама объективная обстановка вынудит использовать все виды вооружения, в том числе и танки для решения возникающих боевых задач.
Если уже опыт Великой Отечественной войны совсем потерял свое значение, давайте приглядимся хотя бы к опыту локальных войн, которые ведутся в наши дни, по существу на наших глазах, а в ряде из них с участием людей, некоторые из которых присутствуют в этом зале.
Первые походы в Грозный в 1994-1995 гг. совершались танковыми колоннами. В зоне Персидского залива в 1991 г. воюющие стороны имели свыше 10 тыс. танков. Это больше, чем было в Берлинской операции в 1945 г., где с обеих сторон было 6300 танков; в Прохоровском сражении с обеих сторон — 1200 танков.
Да и борьба с террористами ведется не только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны, устанавливать там свою власть, как это произошло в Афганистане. И войсковые, и специальные подразделения, частные военные формирования более 50 стран НАТО участвовали в оккупации этой страны.
США, являющиеся самой мощной воздушно-космической державой, в союзе с другими натовскими войсками не то, чтобы за два-три дня, а вот уже более 20 лет не могут закончить эту войну.
Если мы не хотим ошибиться в оценке назревающих геополитических угроз и определении характера оборонных задач, надо исходить не из навязываемых нам дезинформационных штампов, а трезво и объективно учитывать реально сложившиеся обстоятельства.
Стратегические ядерные силы, сохранение ядерного потенциала приобретает еще большее значение, чем прежде,- в связи с возрастанием информационных, кибернетических и других невоенных и военных угроз и существенным ослаблением сил общего назначения России. Поэтому в рамках выполнения заключенного с США договора о сокращении стратегических вооружений нам необходимо придавать первостепенное значение качественному совершенствованию стратегических ядерных сил и космических средств, всячески противодействовать созданию американского стратегического ПРО.
Активизировать деятельность по вовлечению в процесс сокращения и контроля сил других ядерных держав, в т.ч. Китая.
Положение усугубляется появлением высокоточного стратегического вооружения, способного вывести из строя наше ядерное оружие в самом начале войны. В связи с этим необходимо срочно создавать свое высокоточное стратегические оружие и изыскивать пути преодоления ПРО противника. И, конечно, в наше время нельзя полагаться на всякого рода соглашения и юридические обязательства о ненаправленности ПРО против России.
Надо изыскивать более гарантированные способы противодействия таким угрозам.
И, конечно, невозможно согласиться с утверждениями некоторых экспертов, государственных научных центров, заверяющих, что даже сравнительно небольшого количества ядерного оружия достаточно для сдерживания агрессии, ибо последствия их применения будут все равно катастрофическими. Реально в мире произведено уже более 2 тыс. ядерных взрывов, из них 570 воздушных. Последствия — такие, как есть на сегодняшний день. Поэтому на этот самообман нам лучше не попадаться.
Нельзя забывать также о нарастающих угрозах геофизического и экологического характера, способных привести к катастрофам планетарного масштаба. Это обстоятельство также вынудит международное сообщество продолжать уделять внимание ракетно-космическим технологиям.
Военная угроза состоит также в ускоренном качественном развитии основных видов вооружения в ведущих странах мира, прежде всего, информационных, беспилотных средств, робототехники, преобразующих всю систему боевого применения оружия и военного управления. Широкое применение спецподразделений, террористических и так называемых частных военных формирований, миротворческих сил, манипулирование и насильственное вовлечение в зоны конфликтов населения создает сложную, запутанную обстановку в зоне вооруженных конфликтов, где необходимо учитывать и решать не только оперативно-тактические, но многие социально-политические, а иногда военно-дипломатические вопросы. Совершенно по-другому встают задачи охраны коммуникаций. По опыту Афганистана мы, например, знаем, что в некоторые периоды для этих целей приходилось выделять до 60-70% сил и средств воюющих дивизий.
В наше время уже невозможно, как это было иногда во время Великой Отечественной войны, выделять для охраны штабов, тыловых органов боевые подразделения. Поэтому мы говорим, что все тыловики, техники, медики, юристы и др. должны быть военными. Они, кроме выполнения своих специфических обязанностей, должны быть способны организовывать охрану, умело размещать и перемещать подчиненные подразделения и органы на поле боя. Вообще с навязанной нам тенденцией огражданивания военной службы следовало бы более основательно разобраться.
К сожалению и в наших учебниках по тактике и оперативному искусству, боевых уставах говорится только о том, что и как наступать или обороняться, а по решению других новых задач, в т.ч. по боевому охранению, нет никаких рекомендаций.
Воздушно-космическая оборона. При современном характере вооруженной борьбы центр ее тяжести и основные усилия переносятся в воздушно-космическое пространство. Ведущие государства мира главную ставку делают на завоевание господства в воздухе и космосе путем проведения в самом начале войны массированных воздушно-космических операций с нанесением ударов по стратегическим и жизненно важным объектам по всей глубине страны.
Это требует решения задач ВКО не только сугубо оборонительными средствами ПВО, ПРО, а объединенными усилиями всех видов ВС с решительным применением активных способов действий, ударных средств при централизации управления в масштабе Вооруженных Сил под руководством ВГК и Генштаба ВС РФ. Во время Великой Отечественной войны 89% самолетов противника были уничтожены ИА и в результате ударов по аэродромам.
Уважаемые мною генералы Хюпенен и Москви-телев в своей статье в «ВПК» приводят пример того, что во Вьетнаме большая часть самолетов противника была уничтожена зенитными ракетами. Но у вьетнамцев не было сопоставимого количества ударной и истребительной авиации. Кроме ЗРВ больше некому было сбивать самолеты. Поэтому две эти войны несопоставимы. Да и под Свердловском мы сбили один самолет Пауэрса, а потеряли два своих самолета.
В ноябре 2012 г. президент РФ В.В. Путин внес на рассмотрение в Госдуму проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об обороне» и некоторые законодательные акты Российской Федерации», в котором предусматривается внести изменения в федеральные законы «Об обороне», «О мобилизационной подготовке и мобилизации в РФ». Закон «Об обороне» дополняется ст.21, согласно которой в целях планирования и осуществления мероприятий в области обороны разрабатывается План обороны страны, включающий в себя комплекс взаимоувязанных документов по планированию оборонных мероприятий. В ст. 22 закона об обороне содержится определение понятия «территориальная оборона», где определяются не только мероприятия федерального, но и регионального уровня в период действия военного положения и чрезвычайного положения. Согласно проекту Закона, предусматривается отнести к полномочиям президента РФ утверждение Положения о Генеральном штабе Вооруженных Сил России. Это означает крупный шаг вперед в совершенствовании стратегического планирования оборонных мероприятий.