Ни о чем этом Гозман и не слышал, он судит об отношении к Солженицыну по милостям правителей: один дал ему в черте города роскошную дачу с огромным лесным участком в Троице-Лыково, принадлежавшей когда-то Ягоде, навесил высший из придуманных орденов, другой приказал его дымящийся ядовитым вздором «ГУЛаг» внедрять в беззащитные головы школьников, что так же отвратительно, как педофилия.
А с Ульяной я не согласен. Во-первых, вовсе не следовало извиняться перед оравой лжецов и клеветников России. Во-вторых, зачем сказала о предках нынешних либералов? Они могли быть вполне достойными гражданами Советской родины. Я предпочёл бы сказать самому Гозману, что с удовольствием сделал бы из него не абажур, а дирижабль вроде знаменитого «Гинденбурга», который в 1936 году долетел до Америки и там сгорел. Или заставил бы вступить в гей-брак с Чубайсом и обязал бы усыновить Немцова, который когда-то взывал: «Читайте «Солженицына»!».
Израильский политолог Авигдор Эскин, к которому обратилась «Комсомолка», бросил Гозману: «Будьте вы прокляты!» И обосновал своё проклятье: «Ни в одной стране, в том числе в Израиле, не позволили бы говорить такие вещи. Люди знают, люди помнят, что такое фашизм. Мы знаем, кто соорудил Освенцим и кто освободил его узников. Советский Союз – победитель и спаситель человечества. А такие, как Гозман, пытаются изгадить всё святое. Надо подойти и выключить им микрофон. Но нужен ещё и закон против клеветников, которые проводят какие-то сравнения между СССР и нацистской Германией. А тут - продуманная акция. Гозман хочет вызвать волну антисемитизма, а потом потребовать денег для борьбы с ним».
«Нацизм, - читаем дальше Кантора, - был очень плох и сталинизм был очень плох, но это же два абсолютно разных явления». Конечно, чума и холера абсолютно разные, но одного смертоносного порядка явления.
В том же странном духе равной виновности лежит и рассуждение о том, что сразу «после фултоновской речи Черчилля произошла взаимная фальсификация. Как советские историки стали оговаривать англосаксонскую демократию, приписывая её грехи и объединяя её с фашизмом, точно так же (!) и англосаксонская демократия стала чернить советскую». И снова попытка уравнять! Но ведь очень скоро после той речи, уже в сентября 1945 года, сама недавно битая Франция начала агрессию против Вьетнама и только в 1955-м, потеряв свыше 140 тысяч солдат и офицеров, убралась восвояси. В 1950 году США обрушили полномасштабную войну на Корею, и за три года потеряв к 1953 году 58 013 человек убитыми, 153 303 ранеными, тоже смылись (Правда, 17 августа 1984). В октябре 1956 года в ответ на решение Египта национализировать Суэцкий канал - англо-франко-израильская агрессия против него. Но стоило только Советскому Союзу показать кулак, как агрессия через несколько дней прекратилась. А неугомонным янки корейского позора было мало: в 1959 году США влезли с бомбами, напалмом, дефолиантом ещё и во Вьетнам и увязли там на 15 страшных лет, но, истребив больше миллиона вьетнамцев, уложив 60 тысяч своих и забрав 300 тысяч раненых, американцы и на сей раз уж с великим позором смотали удочки за океан, ничего не добившись, вернее, добившись совершенно противоположного тому, чего хотели: Вьетнам объединился. А 5 июня 1967 года внезапное нападение Израиля на Египет, Сирию и Иорданию... Но Советский Союз долгие послевоенные годы не предпринимал никаких агрессивных акций. Где ж тут «точно так же»? И когда мы обличали «западную демократию» за кровавый разбой, это была «фальсификация»?
Но оставить жертвы без помощи против агрессии безмерно превосходящих сил разбоя было бы подлой трусостью. В демократическом ельцинском исполнении мы видели эту трусость: когда американцы терзали Югославию, вначале что-то вякали («Мы не допустим! Мы не позволим!»), но потом, когда начались американские бомбёжки, даже ракет сербам не дали. А тогда, в 50-е годы, мы и китайцы сочли долгом порядочных людей помочь маленькой Корее, как в 30-е помогали республиканской Испании. В частности, наши лётчики с их богатым опытом Великой Отечественной войны сбили в корейском небе 1309 американских самолётов, в том числе 170 Боингов-29, «летающих крепостей», считавшихся неуязвимыми. При этом, увы, потеряли и 330 своих самолётов и 135 лётчиков (Там же).
Но автор с удивительной настойчивостью продолжает твердить о «во многом фальшивой пропаганде как (!) со стороны социалистической, так (!) и со стороны капиталистической» и позже, во времена уже не Сталина, а Хрущёва, Брежнева, Андропова: «Врали с двух сторон одинаково безобразно и безбожно». Он словно не знает, что наша страна была окружена системой военных баз. И мы что, «безбожно врали», когда говорили об этом и пытались противодействовать на Кубе и в Афганистане?
Автор запутывает дело, пускает дымовую завесу и в вопросе о сути русского характера. Он видит её «в абсолютно неистребимом комплексе неполноценности». Этим, дескать, «страдают все(!) наши интеллектуалы». Не вернее ли было бы сказать: «Все, среди которых я жил; все, которых я знаю; все, кого я читал»? А людей, имеющих национальное достоинство и отстаивающих честь родины Кантор просто не знает и не читал их статей, выступлений, книг.
На первый случай могу порекомендовать хотя бы публикацию «Необходимый Виктор Розов» в «Правде» за 12 апреля и 31 мая этого года. Истинный русский интеллигент, знаменитый драматург, пьесы которого идут во многих странах, говорил ещё в первые года русофобского разбоя: «Надо прямо сказать: идёт глобальное покушение на нашу духовность. Нас хотят размазать, чтобы никакой русской краски не осталось. Нас пичкают вторичным, дешёвым, развлекательным и развращающим, чтобы погубить нашу душу. Ощущение такое, будто меня превращают в лягушку или мышь. А ведь она веками складывалась, русская духовность». И вот за такие речи никому неведомый Аркадий Инин в газете «Труд» назвал знаменитого русского драматурга «российским нацистом». Кто-нибудь вступился за прославленного старца, защитил от гомерической наглости микроскопического Инина? Только «Правда».
А Розов не знал, что такое «комплекс неполноценности», не падал духом: «Думаю, одолеть нас всё-таки не удастся. Да, мы проиграли «холодную войну». Но я считаю, что это была не война, а лишь сражение. Случалось в нашей истории, что мы и столицу оставляли. А что было потом?.. Нет, русский дух ещё проявит свою мощь и победит».
Сдаётся мне, что Кантор и не слышал о Розове. А я могу порекомендовать ещё и книгу Владимира Лакшина «Берега культуры», которую Виктор Сергеевич упоминает. Да и кое-что из своих книг мог бы предложить - «Гении и прохиндеи», «За родину! За Сталина!», «Это они, Господи!»...
«Почему надо хаять своё прошлое и свою страну, и в этом находить удовольствие, я понять не могу!» Так спросил бы у Радзинского, Радзишевского, Радзиховского, у Розовского, Володарского, у того же Сванидзе, Млечина, у Аркашки Инина... Да хотя бы и у Героя Социалистического труда Майи Плисецкой, мультилауреатки, супероденоносицы, которая жаловалась: «Как ужасно сложилась моя жизнь!» Неужели проницательный писатель не замечал, что с самых высоких трибун и назойливей, громче всех и с наибольшим удовольствием хает свою страну именно эта публика, большинство которой весьма далёка от русских интеллектуалов.