Выбрать главу

Итак, для троцкистов было бы «против законов истории», если бы кто-нибудь не предпринял бы попытку убить Сталина, Молотова, Кагановича, Жданова и т.д. Это был «интеллигентный» и «разумный» ход для тайной троцкистской организации выступить с таким посланием. Там не говорилось об «организации попытки убийства»; там говорилось: «месть террористов Сталину есть часть законов истории». Вспомним, что в антикоммунистических кругах, к которым относились и Токаев с Александром Зиновьевым, было много разговоров о подготовке к попытке убийства большевистских вождей. Каждый легко может установить, что эти силы вдохновлялись трудами Троцкого.

Троцкий чередовал призывы к индивидуальному террору с пропагандой вооруженного восстания против большевистского руководства. В общем, он использовал завуалированную и обманчивую формулировку «политической революции». Во время спора с троцкистом Манделем в 1989 году мы сказали, что Троцкий призывал к вооруженной борьбе против советского режима. Мандель рассердился и стал кричать, что это «сталинистская ложь», так как «политическая революция» означает народную революцию, но мирную. Этот анекдот есть пример двуличия, систематически применяемого профессиональными антикоммунистами, чьей первейшей задачей является внедрение в ряды левых. Здесь Мандель хотел обратиться к аудитории защитников природы. Вот программа антибольшевистской вооруженной борьбы, выдвинутой Троцким:

«Люди … пережили три революции против царской монархии, знати и буржуазии. В некотором смысле советская бюрократия сейчас воплощает черты всех свергнутых классов, но без их общественных корней и традиций. Она может защищать свои громадные привилегии только организованным террором…

Оборона страны может быть организована только через уничтожение автократической клики саботажников и пораженцев».

Как истинный эсер, Троцкий заявлял, что социализм соединил в себе эксплуататорские черты царизма, знати и буржуазии. Но, говорил он, социализм не имел той широкой социальной базы, как те эксплуататорские силы! Поэтому антисоциалистические массы могут свергнуть социализм гораздо легче. Это был призыв ко всем реакционным силам напасть на отвратительный, шаткий режим и провести «Четвертую революцию».

В сентябре 1938 года уже была аннексирована Австрия. Это был месяц Мюнхена, где французский и британский империализм дали Гитлеру зеленый свет для оккупации Чехословакии. В своей новой «Переходной программе» Троцкий ставил задачи своей организации в Советском Союзе, несмотря на то, что он сам соглашался, что «как организация … троцкизм безусловно крайне слаб в Советском Союзе». Он продолжает:

«Термидорианская олигархия … держится за счет террористических методов … главной политической задачей в СССР все еще остается свержение этой самой Термидорианской бюрократии …Только победоносное революционное восстание угнетенных масс может возродить советский режим и гарантировать его дальнейшее развитие к социализму. Есть только одна партия, способная возглавить восстание советских людей – партия Четвертого Интернационала».

Этот документ, который все троцкистские секты рассматривали как основную программу, содержит знаменательное высказывание. Когда произойдет это «восстание» и «выступление»? Ответ Троцкого поражает своей прямотой: Троцкий планировал своё «восстание» на время нападения гитлеровцев на Советский Союз:

«Побуждение к революционному подъему советских рабочих, возможно, будет дано событиями вне страны».

Следующая цитата – хороший пример двойного подхода. В 1933 году Троцкий заявлял, что одно из «принципиальных преступлений» германских сталинистов было в отказе от единого фронта с социал-демократами против фашизма. Но до прихода Гитлера к власти в 1933 году социал-демократы делали всё, что могли, для сохранения капиталистического режима и неоднократно отказывались от объединения сил с Германской коммунистической партией. В мае 1940 года, через восемь месяцев после начала Второй мировой войны, большой специалист по «единому фронту» Троцкий, предположил, что Красная Армия начнёт восстание против большевистского режима! Он писал в своем Открытом письме советским рабочим:

«Цель Четвертого Интернационала … – возрождение СССР путем очищения его от паразитирующей бюрократии. Это можно сделать только одним путем: рабочими, крестьянами, солдатами Красной Армии и моряками Красного Флота, которые восстанут против новой касты угнетателей и паразитов. Чтобы подготовить это восстание масс, нужна новая партия … Четвертый Интернационал».

В то время, когда Гитлер готовился к войне с Советским Союзом, провокатор Троцкий призывал Красную Армию совершить переворот. Такое событие вызвало бы огромные бедствия, открыв всю страну для фашистских танков!

Людо МАРТЕНС, Из книги «Запрещённый Сталин»

“МОРАЛЬНО НИЧТОЖНЫЕ, МОРАЛЬНО РАСТЛЕННЫЕ…”

Судебный процесс 1937 года разоблачил политическую платформу троцкистов, несмотря на то, что они упорно прятали эту платформу от народа. Да и как им было не прятать этой своей платформы, сотканной из предательства, измены и коварства…

Никто не умеет так маскироваться, как они. Никто не овладел в такой мере мастерством цинического двурушничества, как они…

Мы имеем перед собой группу людей, которая собиралась совершить государственный переворот, которая организовалась и вела в течение ряда лет или осуществляла деятельность, направленную на то, чтобы обеспечить успех этого заговора…

Они старались поджечь наш дом с четырех концов, торопились открыть ворота врагу, чтобы дорваться до власти, хотя бы ценой иудиной измены, чтобы уничтожить плоды героического труда нашего народа...

Они продавали родину, торговали военными тайнами её обороны, они были шпионами, диверсантами, вредителями, убийцами, ворами – и всё для того, чтобы помочь фашистским правительствам свергнуть Советское правительство, свергнуть власть рабочих и крестьян, восстановить власть капиталистов и помещиков, расчленить страну советского народа, отторгнуть национальные республики и превратить их в колонии империалистов…

В буквальном смысле слова шайка бандитов, грабителей, подделывателей документов, диверсантов, убийц! С этой шайкой может сравниться лишь средневековая каморра, объединявшая итальянских вельмож, босяков и уголовных бандитов. Эти люди потеряли всякий стыд, в том числе и перед своими сообщниками и перед самими собой … банда преступников, морально ничтожных, морально растленных, потерявших и совесть и разум…

Маска сорвана. Их настоящее лицо, их действительный облик ясен теперь каждому. Каждому ясны и их позорные дела, как ясен их жалкий, позорный удел.

А.Я. Вышинский

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

ОПАСНЕЙ ДУРАКА

(Окончание. Начало в №№28, 32, 34)
Стрекозы, слоны и бульдоги демократии

Но вернусь к неисчерпаемому Сарнову. Ему в «Новой газете» помогает нарисовать картину «Борьба с низкопоклонством» поэт Хлебников. Не тот, конечно, о котором Асеев писал:

Он жил, не ища ни удобств, ни денег,

жевал в сухомятку, писал на мостах.

Граненого слова великий затейник,

в делах своих личных – профан и простак.

Нет, тут Хлебников другой - Олег. Тоже профан и простак, но совсем в ином смысле. Вот смотрите. Его самый яркий штрих в картине:«Доносили, доносили, доносили... Чаще всего доносили на фамилии! Что под Андреем Родионовым на самом деле скрывается Абрам Рабинович, а под Александром Гуреевым – Абрам Гурвич...» Тут, надо полагать, имеется в виду прежде всего Союз писателей. Да, сперва в нём состояли даже два Родионовых, москвич Николай Сергеевич – литературовед, и Леонид Никанорович – драматург из Чебоксар; позже появились ещё Станислав Васильевич, ленинградский прозаик, и две женщины с такой же фамилией: драматург Анна Сергеевна и прозаик Маргарита Геннадьевна, но никакого Рабиновича под всеми этими пятью именами не скрывалось. Хоть поверьте, хоть проверьте. Но были в Москве поэт Рабин Иосиф Израилевич, который и писал на еврейском, а позже - в чистом виде Рабинович Вадим Львович, поэт, и оба, как видим, под русским именем ни от кого не прятались. Был в Киеве и прозаик Гуреев Алексей Иванович, и на его имя вовсе не претендовали ни Абрам Соломонович Гурвич, московский критик, ни Георгий Иосифович Гуревич, прозаик с Гоголевского бульвара в той же первопрестольной. На Пушкинской жила ещё и переводчица Гурович Раиса Абрамовна, которая тоже брезгливо пренебрегала всякой маскировкой.