Конечно, так никто не скажет. Естественно, нам никто не завидует. Я это сказал для того, чтобы определить — во что за годы нашего мерзопакостного правления превратился наш народ. Будет ли хоть кто-то возмущаться? Думаю, что российского народа больше нет! Осталось ни на что не способное быдло. Какие-то отдельные выкрики недовольства будут, но они утонут в болоте равнодушия и всеобщего отупения. Уже совсем скоро мы уменьшим количество этого быдла до приемлемых для нас цифр. Часть будет надрываться, вытаскивая из российских глубин нужные Западу богатства. Другая часть, благодарная за предоставленную ей возможность дышать, будет старательно, высунув язык, нас обслуживать.
Сейчас Запад, затаив дыхание, следит за грандиозной мировой драмой — уничтожением русского народа и великой цивилизации. Нам с вами выпала сомнительная честь быть непосредственными исполнителями этого дьявольского замысла. Мы давно переступили роковую черту. Назад пути нет!
Чувствуете свою ответственность? Владимир Вольфович? Геннадий Андреевич? Борис Вячеславович? Все чувствуют? То-то! Если будет что-то не так, если мы ошибёмся и Россия вновь возродится из пепла — нас накроют медным тазом.
Ну, ладно, заболтался я с вами. Пока, подонки!»
Утром записал
Александр Максименко
ПРОЩАЙ, ТРУДОВАЯ КНИЖКА!
Прощай, ровесница! Полвека ты верой и правдой служила советской экономике. И даже «демократы» не сразу решились от тебя отказаться. Родилась в 1939-м, в условиях мобилизации, а похоронят, когда, по уверениям инициаторов, вовсю идёт модернизация. Не символично ли? Отказ от трудовой ярче яркого свидетельствует: никакой модернизации не будет, пустой звук, сотрясение воздуха.
Прощай, лозунг. «Кто не работает, тот не ест», усвоенный нами с молоком матери. На повестке дня наглое утверждение персонажа комедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»: «Кто не работает, тот ест!». Подтверждение этому мы получаем на каждом шагу, и отмена трудовой книжки из того же позорного ряда.
Я не преувеличиваю значение документа, с которым мы сжились за три четверти века. В конце концов, и до него работали, и после него небо не обвалится. И тем не менее, если её убирают, значит, кому-то она мешает.
Нетрудно догадаться, что трудовая книжка мозолит глаза скоробогатым. Как-никак —, документ, в котором, к примеру, за строкой «торговал цветами» в непосредственной близости следует «руководил РАО ЕЭС». И никуда не денешься от вопроса — каким образом мелкому спекулянту доверили сложнейшую отрасль экономики? Хотя нынче и не принято спрашивать откуда деньги, а тем более, отвечать на нескромные вопросы, но всё же, но всё же… Без трудовых книжек меньше возможностей у любознательных придумывать коварные вопросы типа «может ли недавний директор мебельного магазина возглавлять министерство обороны» и «не опасно ли это для государства»?
Не от неприятных ли вопросов бегут губители России, стремясь похоронить трудовую книжку? Казалось бы, ничего не меняется, кому надо, в век компьютеров всегда получит информацию о новом работнике. И, тем не менее, мешает трудовая книжка. За информацию надо платить, и трудовая книжка не последнее ли препятствие на пути деквалификации и депрофессионализации?
Кстати, и в уголовных делах трудовая книжка может сыграть роль. Из статьи В. Матусевича («Завтра», № 31, 2011) явствует, что фирма Браудера, нагревшая российский бюджет на миллиарды долларов, создала внутри себя «50 %-ную массу российских граждан и инвалидов, что позволило ей не платить налоги. Да, инвалиды пользуются льготами, но совпадение двух составляющих даёт право фирме на льготы: инвалиды должны реально работать там и на той должности, где они приняты на работу. А в силу своего образования и состояния здоровья финансовыми аналитиками принятые работать не могли. Во-вторых, это должно быть их основное место работы. А эти инвалиды, как явствует из документов, трудились дворниками, разнорабочими, на тех реальных рабочих местах у них были трудовые книжки»…
Не Браудер ли инициировал ликвидацию трудовых книжек, не ему ли они мешали?
Профсоюзы вроде бы не хотят расставаться с привычным документом. Ещё бы они хотели! «Нет книжки, нет профессии, — рассуждают они, — не придётся ли незачем организовываться не по профессиям, а по интересам?». Они пока ещё не поняли, что возрастёт цена профсоюзного билета: ничем другим не докажешь свою принадлежность к племени работников физического или умственного труда.
Однако против или не против профсоюзы, но трудовую книжку, видать, похоронят. Дело к этому шло, начиная с переписи. Там не спрашивали ни о профессии, ни о квалификации. Современное государство не интересует ни чем занимается гражданин, ни чем собирается заниматься, ни, тем более, его возможности.
А интересуют до предела простые и утилитарные вещи: пол, возраст, сколько осталось до пенсии. В «демократической» переписи намного меньше вопросов, нежели в советской. И не она ли явилась предвестницей ликвидации трудовой книжки? В самом деле, зачем послужной список, если даже государству он не нужен?
Ни к чему знать мобилизационные возможности страны, трудовые ресурсы? И о какой «модернизации» лепечут наверху, если все эти ценнейшие сведения — лишние?
Кажется, по одному из ёрнических законов Паркинсона фирма живёт, пока реформируется, а далее без слов загибается. Это как велосипедист: едет, пока крутит педали. Наши «реформаторы» ничего другого делать не могут, только, знай, крутят педали. Приватизации не видно конца, налогами обкладывают обывателей, как волков красными флажками. Из последних — единый налог на недвижимость, который может появиться уже в будущем году или в 2013-2014-м. Сколько бы он ни составлял, 0,1 % от стоимости БТИ или до 2 % (были и такие намётки!), всё равно от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч. И это при зарплатах в 7-10 тысяч рублей!
Не зря М. Делягин заметил («Мир новостей», № 30, 2011): «История знает налоги с окон и с печек — правда, в Средневековье. А налог можно драть, пока люди с голоду не сдохнут, да ещё измываться при этом над ними».
В жировках появилась и оплата капитального ремонта в размере тысяч рублей в месяц. А всё почему? — Чиновников расплодилось больше, чем во всём Советском Союзе, но они устраняются от конкретных дел. Не потому ли и трудовые книжки в тягость, что о труде слышать не могут?
Впрочем, в определённой логике инициаторам отмены не откажешь: число занятых в материальном производстве постоянно уменьшается и на сегодня промышленных рабочих почти в четыре раза меньше, нежели занятых в сфере услуг. Прислуге же и впрямь трудовая книжка ни к чему, хватит и рекомендации от прежнего хозяина.
Следующим шагом в заданном на-правлении как бы не стала отмена военных билетов. А что? Курс на договор, провозглашённый с отменой трудовых книжек, неплохо стыкуется с курсом на контракт, ещё в начале девяностых взятым российской армией. Судя по всему, генералов уже давно назначают на должности, сверяясь не с военным билетом, а с рекомендациями. Осталось тенденцию довести до логического конца: до каждого офицера, сержанта и контрактника.
Достижением Советской власти было предпочтение, всюду и везде отдававшееся специалистам. И даже если начальником становился способный человек, но без образования, он в обязательном порядке учился заочно. Стоявшие у истоков советского государства люди, университетами коих были порой тюрьмы, каторги и ссылки, не полагались на богом данные способности. Они и сами учились, и заставляли учиться других!