Немало шуму наделало появление на сайте “lenta.ru” письма Надежды Толоконниковой “Вы теперь всегда будете наказаны” из женской исправительной колонии №14 в Мордовии, осужденной вместе с экзальтированными подружками из панк-группы Pussy Riot за скандальную выходку в церкви. В комментариях к публикации было много ядовитых злобных реплик: раз перепутали “пуськи” алтарь церковного храма с дискотекой, поплясали-покривлялись не там, где можно, “осквернили” чувства верующих, пусть посидят теперь за решеткой.
Тогда и “патриоты” из писательской среды Валентин Распутин, Владимир Крупин, Николай Коняев, Владимир Личутин и еще десяток пишущих выступили в поддержку уголовного преследования Pussy Riot за “надругательство над православной верой, православной святыней и чувствами православных верующих”. Им подпели так называемые коммунисты в “Иркутской правде”, печатном органе КПРФ, где автор даже усмотрел в хулиганстве девчонок “провокацию против русского народа и его духовной скрепы – православия”…
Зато вряд ли когда-нибудь деятели из КПРФ подадут в суд иск о защите чести и достоинства создателей первого в мире рабоче-крестьянского государства Ленина и Сталина в связи с распоясавшимися протоиереями мракобесами Чаплиным и Смирновым, которые не перестают безнаказанно оплевывать эти великие имена.
А пятиминутное “представление” в церкви студентки философского факультета МГУ Надежды Толоконниковой и ее подружек даже на хулиганство не тянет. Но РПЦ решила продемонстрировать, кто сегодня в России “властитель дум”, и показать свое влияние на власть. Тем более, что пляшущие обращались к богородице: “Путина убери!”.
В защиту же осужденных выступило немало прикормленных буржуазией интеллектуалов. Объединились в одном порыве антикоммунисты Олег Басилашвили и Виктор Шендерович, Марк Захаров и Федор Бондарчук, Владимир Кара-Мурза, какая-то тетенька Авдотья Смирнова и десятки им подобных, мнящих себя элитой общества.
Прошло несколько месяцев, и страсти после осуждения девчонок поутихли. Но тут новое потрясение – у Надежды Толоконниковой, девочки из обеспеченной семьи, по сути не имеющей представления о реальной жизни в стране, постоянно тусующейся в богемной среде, открылись глаза. За колючей проволокой она перестала бездумно петь и плясать. Прозрела. Перед ней предстала ужасающая картина бытия заключенных в зоне. И она не смогла молчать.
Письмо Надежды Толоконниковой разошлось по стране и за рубежом. Для проверки изложенного в колонию была отправлена рабочая группа Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.
Позже “Российская газета” опубликовала статью, в которой приведено мнение двух членов Совета, убедившихся, что сведения из письма осужденной подтвердились. Но тут же автор попытался смягчить открывшуюся страшную правду о российской пенитенциарной системе. Повторил за одним из проверяющих Евгением Мысловецким, что “система исполнения наказаний не дом отдыха и не санаторий”, что “ИК-14 не лучше и не хуже других” и что вся эта история – провокация.
А руководитель проверяющей группы Елена Масюк вообще нашла в поведении Надежды “нравственный криминал”. Оказывается, она писала это письмо и объявляла голодовку в знак протеста против угроз в свой адрес администрации колонии под влиянием своего мужа - правозащитника Верзилина.Можно подумать, сама-то Елена Масюк обладает хоть какой-то самостоятельностью и в докладе руководствовалась лишь собственным мнением, отличным от мнения своего патрона, президента РФ, посадившего ее в кресло этого Совета.
Позиция членов самого Совета по правам человека не удивляет. Произошедшая в СССР контрреволюция сделал Россию членом мировой империалистической системы. Естественно, цели и средства “нашего” Совета скопированы у Запада. Борьба за права абстрактного человека давно стала заезженной пластинкой буржуазных политиков. Вооруженные до зубов американские и натовские головорезы под знаменами “защиты прав человека” бомбили реальные города и селения, жгли и разрушали фабрики и заводы, убивали стариков и детей Кореи и Вьетнама, Афганистана и Югославии, Ливии и Сирии и десятков других стран.
Удивляет, что буржуазии подпевают и левые. Например, Борис Ихлов из Перми называет себя “марксистом-неформалом 80-х годов”, борцом за дело рабочего класса. В статье “К слову о Толоконниковой” высмеял всех ее защитников. С удовольствием процитировал около двух десятков своих единомышленников, которые мечтают, “чтобы ее там удавили”… На десятке страниц пытался доказать, что зэчка Надя – обыкновенный провокатор, что дрыганье ногами “пусек” в церкви служит американскому империализму и империалистическому Кремлю. Он убежден, что хулиганская выходка девчонок лишь уводит рабочих от реальной борьбы. А свою правоту старался подкрепить цитатами из работ Маркса и Ленина. А я подумала: не повезло Объединению “Рабочий” в Перми, коль такие “марксисты-неформалы” формируют их мировоззрение.
Ведь Толоконникова по существу совершила нравственный подвиг, может быть единственный в своей жизни. Она смело сделала достоянием всех страшную картину тюремного бытия заключенных.
Осужденные женской колонии №14 работают на промзоне швейной фабрики по пошиву формы для сотрудников ФСИН и роб для других заключенных. Труд на фабрике рабский. Рабочий день длится 16-17 часов. Сон – около 4 часов. В выходные дни женщины работают “по собственному желанию”. Реальный выходной бывает в полтора месяца один раз. Конвейерная система труда, потогонная. Женщины падают с ног от усталости. Зарплата оказывается в размере от нескольких сотен до 1200 рублей в месяц. “На промзоне царит угрожающе нервная атмосфера. Вечно не высыпающиеся и измученные бесконечной погоней за выполнением нечеловечески огромной нормы выработки зэчки готовы сорваться, орать в голос, драться из-за ничтожнейшего повода. Совсем недавно юной девушке пробили ножницами голову за то, что она вовремя не отдала брюки. Другая на днях пыталась проткнуть себе ножовкой живот…”
На фабрике стоят старые швейные машины. Травматизм высочайший. Работницы “прошивают пальцы и ногти”. После окончания 16-часового рабочего дня заключенных заставляют несколько часов выполнять бесплатные хозяйственные работы – убирать снег, вычерпывать воду из луж после дождя, чистить на улице уборную…
В бараках туалетные комнаты, как правило, не работают, а там, где работают, унитазы не отгорожены друг от друга, справить нужду уединенно при желании не получается… Поход в уборную на улице возможен лишь в сопровождении конвоя, как и всякое передвижение по территории. А вызвать конвой не всегда. Горячей воды в бараке нет. Подмыться и привести себя в порядок – большая проблема…
В колонии широко используется система неформальных наказаний – сидеть на улице до отбоя (хоть осенью, хоть зимой). Были случаи обморожения женщиной рук и ноги (пришлось ампутировать). Запрет подмыться и сходить в туалет. Запрет есть собственную еду, если она есть, и т.п. Особенно смелым и самостоятельным могут закрыть путь к УДО (условно-досрочное освобождение).
Бывшая заключенная Светлана Бахмина рассказывает, что у администрации есть множество способов прессовать заключенных. Можно кидать женщину из отряда в отряд, постоянно ставить на тяжелую грязную работу, придравшись к пустяку, сажать в штрафной изолятор, в котором очень холодно…
Заболевшие не имеют права на медпомощь, если температура не поднялась до 40 градусов. И сокамерницы не любят обращающихся в медпункт, так как за больную придется всей бригаде норму выполнять. Потому “заболевшую могут отчитать, заплевать и унизить”. “За невыполнение нормы отряд может быть наказан многочасовым коллективным стоянием на плацу. Без права посещения туалета, без права сделать глоток воды”.
Телевизоров и радиоточек в отряде нет. Пресса заключенным не поступает. Письма с жалобами из колонии не выходят. За жалобы заключенных наказывают.
В ИК-14 существует 3-й отряд, так называемый СУС (строгие условия содержания), куда отправляют на “воспитание” всех жалующихся и недовольных женщин. Избиения и издевательства в таких отрядах - норма.
Порядка в колонии, беспрекословного послушания администрация добивается руками самих заключенных, своих верных слуг – старшин (дневальных) и бригадиров (старших ручниц). И “воспитание” рукоприкладством происходит с ее согласия.