Отмечу, что подобный фильм сделался возможен только сегодня, ибо всем надоел цинизм, замешенный на меркантильности и так называемом "карьерном росте". Великая Американская Мечта забуксовала там, где пригодна лишь гоголевская "птица-тройка". Не получилось монетизировать смыслы. Не понравилось быть гламурными боссами. Точнее — пробовали, а не вышло. Боссы обратились бесами. И алмазы с неба не захотели стать бриллиантами от Картье. Либо — в космос, либо — на свалку истории. А как старались! У Сергея Довлатова есть занимательный персонаж — полубезумный диссидент: "После третьей рюмки Буш выкрикивал: Гагарин в космос не летал! А все советские ракеты — это огромные консервные банки, наполненные глиной". Примерно так вели себя очень многие в 90-х и позже. Сейчас им затыкают рты. Развенчание — не в трендах. Талантливейший Виктор Пелевин когда-то выдал "Омон Ра", где забацал вышеуказанную мысль о консервных банках: "Единственным пространством, где летали звездолёты коммунистического будущего — кстати, встречая слово "звездолёт" в фантастических книгах, которые я очень любил, я почему-то считал, что оно связано с красными звёздами на бортах советской космической техники, — так вот, единственным местом, где они летали, было сознание советского человека…". Обшарпанный, тупиковый, нищенский мир, где человек не живёт, а выживает — среди помойных запахов и грязных углов. Но главное, что космос — фикция. Никто никуда не летит. В принципе. Чёрный юмор, переходящий в глумление. Причём оно не смешно, а как-то отчаянно. Как будто мы зачерпнули небесные алмазы, а вместо них оказалась блескучая мерзость. Измазали руки и стоим посреди вселенной, обгаженные. Тогда — в 90-х — это было актуально. Казалось, чем больше орём о своих несовершенствах, реальных и придуманных, тем круче заживём. Ан нет. Сеансы народного саморазоблачения кончились… ничем. Собираем себя по кускам. Вспоминаем небо в алмазах и празднуем с оглядкой на прошлое. Оно — скрепляет. Оно — скрепы. Тогда было — время первых. А сейчас? Эра воспоминаний? Вопрос не праздный, хотя и риторический. Кто мы? Где мы? Как назовут наше-то время лет через пятьдесят?
А пока — в кино! Смотреть на то, какими мы были. А вот станем ли? Продюсер Тимур Бекмамбетов в своём интервью для ТАСС пообещал зрителям: "Нас (фильм "Время первых") не уберут из кинотеатров. Министерство культуры добилось того, что нас не снимут с проката на второй неделе, дадут нам возможность жить долго, до майских праздников". Так что у вас есть шанс увидеть и прочувствовать. И — позавидовать. Им, первым. Небу в алмазах.
«Над временем и тяготеньем»
«Над временем и тяготеньем»
Марина Алексинская
13 апреля 2017 0
к 60-летию Михаила Плетнёва
Музыка — единственное, что сегодня еще удерживает цивилизацию над пропастью. Как тучами, облаками и туманами затянут эмпирей гигантскими слоями фальши, самозванства, мнимости и подделки. И музыкантов с верительной грамотой божественных звучаний можно перечислить на пальцах одной руки. "Много званых, да мало избранных"… Михаил Плетнёв и среди избранных занимает своё отдельное, исключительное место. "Необычайное явление, имя которому — Плетнёв", обращает наше воображение к мифам о Лаокооне. С Чаконой Баха он разрывает пределы мироздания, с Ноктюрном Шопена вскрывает бездны романтизма, взывает с Первым концертом Чайковского к образам России, что запечатлены в полотнах Нестерова и Васнецова, Сурикова и Борисова-Мусатова… "Я чувствую музыку Чайковского, как будто бы сам её написал. И еще я испытываю гордость, что принадлежу к русской нации, ибо в музыке Чайковского выражено былое величие России, величие русской души"… Одно из редких, на вес золота, признаний Михаила Плетнёва. В плену у Музыки, он избегает публичности, отказом отвечает на предложения дать интервью. Всё человеческое — ему в тягость. Во всяком случае, есть такое ощущение. Выходя на сцену, между собой и залом он опускает незримый занавес, о который разбиваются страсти публики: и слёзы, и неистовства восторга… 14 апреля Михаилу Плетнёву исполнится 60 лет. Он встретит юбилей в Колумбии. В далеко-далекой стране, что омывается Карибским морем на севере, и Тихим океаном на западе. С Российским национальным оркестром Михаил Плетнёв — его художественный руководитель и главный дирижер — даст концерт… Невольно вспомнишь:
Так. Временем, как океаном,
Прокрасться, не встревожив вод…
Хотя, если избавиться от "цветаевщины", от набегающих волнами Тихого океана потоков поэзии, от оправданий в стилистике "оркестр еще раз утвердит превосходство школы Русской музыкальной культуры", от вселенской тоски и печали по Идеалу, что хладнокровно и безжалостно срывает Михаил Плетнёв с клавиш рояля, — факт далеко нелицеприятный. Для России — нелицеприятный. Вынуждает задуматься… по меньшей мере, о системе. Приоритетов.