овку. …За забором полигона грозно и молча возвышается серый купол недостроенной Воронежской АЭС… В МЧС служат много бывших армейцев, впрочем, еще совсем недавно большинство частей МЧС и были частью армии — полками гражданской обороны, частями химической защиты. Наверное, поэтому так силен здесь культ дисциплины и порядка, который, как мы увидели, царит здесь. «Армеец» -комбриг, из армии же пришли в бригаду подполковник Виктор Долгих, майор Виктор Ильков и многие другие. Но все же сам дух МЧС — безусловная заслуга его главного руководителя Сергея Шойгу. Именно он создал МЧС таким, какое оно сейчас. И именно МЧС является примером того, каким может быть даже в сегодняшней ситуации силовое министерство, когда в него не лезут всякие государственные бездари с реформами, чистками и перестройками. В МЧС царит дух товарищества, корпоративной гордости, делового спокойствия. Эмчеэсовцев не лихорадит, как армейцев или чекистов. Нет здесь столь обычной для других силовых ведомств истерии, безразличного отупения ко всему, ежеминутного ожидания погромов и чисток. И в это безусловная заслуга руководителей министерства Юрия Воробьева, Валерия Востротина, Сергея Хетагурова и многих других. РАССКАЗЫВАЕТ СВИДЕТЕЛЬ катастрофы «Руслана» Василий Петрович Ковалев. — Я увидел, как огромный самолет почти в полной тишине падает на меня. Я приехал проведать друга. Шел по улице к девятиэтажкам, и вдруг что-то огромное закрыло небо над головой. Я поднял глаза. Самолет был такой огромный, что на мгновение просто закрыл собой все пространство между домами. И было тихо, так тихо, что я слышал, как шипит воздух под его крыльями. Он стремительно заваливался на крыло, казалось, он падает прямо на меня. Я даже инстинктивно присел и закрыл голову руками, но он скрылся за домом, а через мгновение раздался страшный грохот. Земля под ногами вздрогнула, как при землетрясении, а потом к небу взметнулись языки огня и дыма. Я в жизни не видел ничего страшнее этой картины… …Как только закончился вывоз обломков, к месту катастрофы тотчас потянулись самосвалы с щебнем и песком. Они вываливали свой груз на черную выжженную землю, и бульдозеры тотчас растаскивали его, разравнивали, утрамбовывали, закрывали жуткий «ожог». На следующий день город хоронил погибших. Ровные ряды разверстых могил на кладбище ждали свой страшный груз, а в городе шла прощальная панихида. Говорили мало, скупо. И даже горе родственников погибших было каким-то «молчаливым», потрясенным, подавленным. Словно сознание людей не могло вместить все происшедшее, принять, смириться. В толпе шепотом говорили о мине на борту «Руслана», о «летнем» керосине, из экономии не слитом после возвращения из Вьетнама, о коммерческом грузе, набранном в дополнение к экспортным «сушкам» и перегрузившим самолет. Прощание закончилось, и к кладбищу потянулась бесконечная цепь грузовиков и автобусов. Казалось, что весь город отправился на кладбище. После похорон в длинном ряду могил осталось несколько пустых ям — они ожидали тех, кто еще был жив, мучался от страшной боли на больничных койках, цеплялся за жизнь, но не имел ни одного шанса выжить. Последняя могила была заполнена только через неделю после катастрофы… Только по счастливой случайности самолет не рухнул на школу-интернат, его лишь окатило горящим топливом, но и этого хватило, чтобы искалечить и убить нескольких ребятишек. Но жертв было бы куда больше, если бы не мужество воспитателей, учителей и старшеклассников, которые, невзирая на огонь, отыскивали и выводили из охваченных огнем помещений малышей. К утру следующего дня место катастрофы было засыпано песком и щебнем — рана на теле города затянулась, и лишь остов выгоревшего дома, как чудовищный рубец, напоминал о случившейся трагедии. СЕГОДНЯ В РОССИИ развернуто десять региональных служб МЧС и сорок семь областных подразделений. Общая численность служащих в МЧС — тридцать тысяч, из них двадцать четыре — военнослужащие бригад и отрядов МЧС. К 2000 году численность МЧС должна быть развернута до пятидесяти пяти тысяч человек, из них пятьдесят — военнослужащих, сведенных в 25 бригад. Много это или мало — можно судить по тому, что сегодня один квалифицированный спасатель приходится на три с половиной тысячи человек. А одна бригада — на три области. В случае же серьезного стихийного бедствия сил одной бригады явно не достаточно. Приходится маневрировать, тратить огромные средства на переброску подкреплений из других регионов. А это потеря самого дорогого в спасательных работах — времени. Учитывая, что Россия, вследствие продолжающегося уже семь лет экономического кризиса, входит в полосу обвальной изношенности промышленного оборудования, которое выходило все возможные сроки и не заменяется новым, можно только предполагать, какие техногенные катастрофы нас ждут впереди. Поэтому МЧС сегодня становится едва ли не самым ответственным государственным механизмом, единственно способным противостоять грядущим катастрофам. Не дают оптимистичных прогнозов и футурологи. Количество стихийных бедствий с каждым годом увеличивается. На ближайшие пять лет спрогнозировано минимум три мощных землетрясения на территории России. Нет, не может быть «слишком много» спасателей. Дай Бог, чтобы их просто хватило… Но не все благополучно и в самом МЧС. Как и везде, сказывается недостаточное финансирование, из-за чего почти нет поступлений новой техники, тормозится разворачивание новых бригад. Не лучшим образом отражается на МЧС повальное закрытие в России метео- и сейсмостанций, в результате чего региональные центры лишаются важнейшей прогностической информации. Неожиданный «наезд» последовал на МЧС и со стороны Минобороны. Некие горячие головы в лампасах предложили изъять из МЧС все военизированные части и передать их МО, чтобы, мол, всеми людьми в погонах командовали военные. По сути своей, это была бы ликвидация МЧС и всего того, что было наработано и создано за эти годы. Пока это предложение отбито. Вот только надолго ли? Я УЛЕТАЛ ИЗ ИРКУТСКА со смешанным чувством скорби и растерянности. Уже в полный голос говорили о причастности к катастрофе главкома ВВС Дейнекина, о том, что перевозка экспортных «сушек» была организована частной фирмой, которая принадлежит родне главкома. Говорили, что взлет «Руслана» был выполнен в нарушение правил, не против ветра, а по кратчайшему маршруту — в целях экономии топлива при развороте. …Опять изо всех щелей лез звериный оскал новой «демократической» России: коммерческие махинации власть имущих, презрение к человеческой жизни, пренебрежение законами, правилами безопасности, и за всем этим — хамская, циничная корысть, алчность, расчет. Я вспомнил молодых, крепких ребят в алых беретах (головной убор МЧС), принимавших нас в Воронеже, их убежденность в собственной необходимости стране. И подумал, что, к сожалению, в сегодняшней России потребность в этих парнях действительно велика. И не только потому, что наводнения, землетрясения, смерчи и прочие катаклизмы человечество еще долго не научится «отменять», но и потому, что еще очень долго в нашей стране будут те, кто ради лишней тысячи «баксов» легко махнет рукой на закон, безопасность и мораль… Я улетал из Иркутска, а на главной его площади собирались с плакатами люди — деньги, перечисленные семьям пострадавших, уже где-то кто-то задержал и торопливо «крутил», «крутил», «наваривал»… ВСЕВЕДУЩИЙ * * * Как писать о философе, который раскрыл суть мира? Какими словами описать то, что составляет смысл бытия? Как могу писать я, не имеющий ничего за душой, об уме, вместившем вселенную? Охватить в двухстах строках всю структуру мира — нет, нельзя. Сосредоточиться на маленьком пунктике одного параграфа какого-то раздела учения — тоже неправильно. Говорить о философе — значит, говорить о его учении. Писать о философии — значит, писать о мире. * * * Когда мы глядим на мир, мы не в силах охватить его полностью, а вырываем только маленькие кусочки, фрагменты бытия. Вот Солнце светит, вот машина едет, вот в сердце что-то кольнуло, вот откуда-то потянуло дымом, а на ум пришли чьи-то негромкие слова… Философскую систему, о которой пойдет речь, тоже нельзя охватить целиком, поэтому рассказывать о ней надо тоже в небольших фрагментах. Мы как будто бросаем быстрые взгляды краешком глаз — и тут же отводим взор. * * * Имя философа — Вячеслав Федорович Потемкин. Он создал всеведение — единое знание о мире. Он открыл элементы, слагающие сущее — сущеформы. Он ввел новую систему координат — субъектоцентристскую, в которой мерой сущего является сам субъект — отсчет пространства начинается с него. Во всеведении нет противоречивости, разделенности: левое и правое, Добро и Зло не противопоставлены, а взаимодействуют. Всеведение дает объяснение всему в мире; в потемкинских трактатах трехчастное деление сущего соседствует с китайскими триграммами, рядом раскрываются смысл посланий апостола Павла и строение Солнечной системы. * * * Его окружает тщедушная обстановка. Он живет в комнате, заваленной книгами. Какие-то полки, тетрадки, журналы, старый телевизор. Окна его комнаты выходят на отвратительно унылый двор, заставленный гаражами и сараями. Келья отшельника, контора клерка — а внутри его сознания выстраиваются все вещи мира, подсчитываются звезды и атомы, рождаются и гибнут галактики. В таких хибарах живут философы — они возмещают бедные очертания предметов содержанием своего сознания. Так, наверное, жил Кант. Внешне Потемкин до невозможности похож на Канта: черты лица, фигура, прическа, как парик из тех времен; его речь и жесты наверняка тоже кантовские. Если существует переселение душ, то Кант возродился Потемкиным — и вновь стал философом. * * * Потемкин по профессии — физик, он занимался самым сложным, что есть в этой науке — турбулентностью. Название — от слова “беспорядочный”. Он изучал хаотические движения по сложным траекториям, флуктуацию, дивергенцию. Это и движение воды в трубе, и движение галактик во время взрыва. А потом от физического хаоса пришел ко всеобщей системе мира, к всеведению. Как, каким образом? “Главное в турбулентности — не хаос, а наличие усредненных характеристик. Весь мир вообще турбулентен: его элементы хаотичны, а надуровень иерархичен, системен, управляющ. Можно внести упорядоченность в мир, разложить все по полочкам. Всеведение это и делает.” * * * Потемкин воспринимает людей и вещи мира как знаки. Он крадется по миру и выслеживает его тайны. Он желает иметь достойных учеников, он хочет найти их через систему знамений, гармонизации — эзотерически. Между учителем и учеником должна быть прежде всего личностная связь, а не так, как в институте: преподаватель начитывает лекции, а сотня студентов равнодушно отслушивает курс. Пока учеников нет, никто еще не прошел отбор системой. “У меня лично нет предвзятостей, это идеи отталкивают людей. Хотя для меня это не очень приятно.” * * * В основе всеведения лежит метод — “субъект-объектный метод взаимодействия”. Этот метод сам строит систему всеведения, помимо воли и желания Потемкина. И всеведение до сих пор еще развивается, никто не скажет, к чему оно придет: к равновесию, к ничто? “Будет ситуация, меня это очень интересует, когда произойдет схлопывание, ведь все сущеформы мира выстраиваются из одной сущеформы так, что суммарно они — ничто, ноль. Что тогда будет, интересно?” Вообще, развитие всеведения похоже на отклонения маятника, который при этом постоянно меняет свою собственную структуру, становится каждый раз качественно другим. * * * Он сочиняет афоризмы. “Человек каждый день виновен перед самим собой.” “Всегда веди себя с врагом, словно он твой почетный гость, так как его сильное небезразличие к тебе достойно уважения.” “Любовь — сговор двоих против всего мира.” “Привычки, что панцырь, не дают чувствовать биение других сердец.” “Мало понимать смысл слов, нужно осознавать и разрывы между словами.” * * * Потемкин убежден, что всеведение — это гигантские деньги, миллиарды долларов. “Всеведение — это коренной прорыв в области интеллектуального поиска, основа будущей интеллектуальной революции. Оно поможет создать искусственный интеллект. Россия, обладая всеведением, превратится в мировую интеллектуальную державу.” Но для этого наука, аналогично церкви, должна быть отделена от государства. Государственная наука приносит больше вреда, чем пользы; так бюджетный рубль, вложенный в России в науку, обусловливает не менее десяти рублей убытка для общества. Все невзгоды, которые терпит современный гражданин России, вызваны действиями политиков, опирающихся на псевдонаучные рекомендации государственной науки, поскольку последняя зависит от мнений, от ведомственных интересов, основана на популярном и приближенном знании. * * * Всеведение изложено Потемкиным в девяти трактатах по пятьсот страниц в каждом. Там написано очень аккуратно и очень непонятно: “Обобщенный метод, использующий наибольший математический формализм, связанный с абстрактными процедурами придания формы содержанию…” Масса неясных терминов: “макромыслеформы”, “метафизически реальные тела”, “линейные смысловые структуры (вытянутые “змеи-нити”)”… Но грош цена тем выкрикам, которые обычно сопровождают все непонятное: “Скукота! Затуманивание мозгов!” Заумные фразы и скучные формулы — неизбежность для того, кто хочет во всем разобраться. Снаружи мировая гармония — яркая и нарядная, а внутри, там где механизмы и рычаги, — всегда темно, грязно и паутина. * * * Сегодня он занимается совестью, завтра — кварками. Все едино, все равноценно. Для демиурга, творящего вселенную, камни и планеты равнозначны, он рождает их из глины своих мыслей. И больше нет различий между днями, и мир ластится, играет перед его ногами — с благодарностью. “Создание всеведения — это не только работа, но и любимое занятие: будь моя воля, до конца жизни только этим и занимался бы. Те творческие радости, которые я получаю в процессе каждодневных открытий каких-то новых, неизвестных фактов, доставляют мне ни с чем не сравнимое удовольствие.” Что может быть лучше: каждый день садиться за стол и раскрывать сущность бытия? * * * У него быстрые отточенные движения. Уверенность, но — не величавость. Листает тщательно написанные страницы трактата, почти на каждой останавливается, начинает увлеченно объяснять содержимое. “У Гегеля — так. А у меня вот так…” Копается в словах, формулах, схемах. Рисует графики: “Время, тау — “а-и-жэ-катое” свернутое, “а-и-итое”. Вот она сущеформа, упрощенная…” Удивленный взгляд. “А об этом мы можем не говорить. Для нас с вами это неважно… Оккультизм мне не интересен. Все, что не на научной основе — мне неинтересно…” Может повторять одно и то же движение, например — поднимать падающую бумагу, — несколько раз без видимого напряжения и раздражения. “Мы сейчас христианство посмотрим. Это вообще страшно интересно. Апостол Павел — откуда он знал?!” Перескакивает с одного на другое. “Николай Федоров абсолютно угадал — его макромыслеформа совпадает с пифагоровской, представляете?” * * * Что это за традиция такая, что за закономерность — русские постоянно создают всеведение, цельное знание, учение обо всем? Веневитинов, Федоров, Розанов, Соловьев, Потемкин… Отчего мы не принимаем всякие ограничения, определения, условности? Почему мы хотим сразу всего? “Появление всеведения в России неизбежно, потому что она всегда объединяла духовное и душевное сознания Земли. На Западе всеведение возникнуть не могло и не может, ведь цельное знание — это всегда система, иерархия, универсализм. А для постмодернистского Запада это равносильно тоталитаризму, которого он не приемлет. Для Запада мир открыт, разделен, постоянно меняется. Сама русскоязычная среда заставляет человека стремиться к универсальности, к всеведению. Россия для того и существует, чтобы создать всеведение.” * * * Потемкину немцы предлагали лабораторию в Берлине и миллион долларов — чтобы заниматься турбулентностью. Он отказался, решил посвятить жизнь всеведению, “ведь живем один раз”. Его идеи в свое время украл Шумейко — и озвучил как свои. Потемкин возглавляет Лигу независимых ученых России, в 1991 году они шли на президентские выборы со своей программой и готовым советом министров. Потемкин подерживает связь с Джанни Бонджованни, носителем на своем теле стигматов — крестных ран Христа. В последний приезд итальянца между ними произошел мысленный сеанс общения на чисто интуитивном уровне — без слов и переводчиков. Из Центра управления полетами Потемкин разговаривает с космонавтами на орбите. Но все это — внешнее, мишура. Он — философ, он поднимается выше отдельных явлений мира, чтобы увидеть всеобщее, потаенное, истинное. * * * Может быть, именно его мозг — есть такие учения — и есть весь мир. А мы, лишь обозначенные им тени, — живем, не зная, где наш дом. Вы, недалекие и мечущиеся, — перестаньте спрашивать друг друга: ангел он или антихрист? Вы, малодушные и уставшие, — распахните глаза и уши, чтобы узнать о нем. Вы, сытые и холеные, — прочь ваши лапы, желающие прибрать его к себе. Вы, сдающие на экзаменах философию, как пустые бутылки, — узрите Потемкина внутри себя и станьте, наконец, богами своих миров. Кирилл КУШНЕВ ИСТОРИЮ — ВЫБИРАЮТ! Мне никогда не давала покоя проблема средневековых анахронизмов. Почему в искусстве Средних веков прошлое изображается так же, как современность? Отчего античные и библейские герои носят средневековые костюмы? С чем связано соседство на порталах средневековых соборов ветхозаветных патриархов с греческими мудрецами? В чем причина убежденности крестоносцев в конце XI века, что они карают не потомков палачей Христа, а самих палачей? Почему в XII веке принимались заново писать историю Троянской войны? Что таится за периодом Возрождения, когда после “темного” средневековья вдруг разом возродились все античные науки, латынь и древнегреческий? Применительно к истории России — почему замалчиваются упоминания хронистов, что варяги имели общие с русскими язык, обычаи, веру? Отчего русские князья именовались современниками еще и ханами, и каганами, а татарские правители — великими князьями? Как объяснить, почему на европейских миниатюрах татары изображались с окладистыми бородами и в стрелецких колпаках, и наоборот, русские — в тюркских костюмах? Почему вплоть до середины XVIII века на европейских картах Россия называлась “Великой Татарией”? Эти и великое множество других вопросов задавал себе и математик Анатолий Тимофеевич Фоменко, академик, преподаватель механико-математического факультета МГУ. Анализируя современную историографию, А. Т. Фоменко убедился, что она содержит ряд очень серьезных проблем. Прежде всего, вся сегодняшняя хронология создана лишь в XVI-XVII веках и зиждется на трудах практически только двух историков — И. Скалигера и Д. Петавиуса. Несмотря на огромные просчеты, их система хронологии практически не подвергалась серьезной проверке и в застывшем виде благополучно дожила до XX века. До нас не дошло ни одного подлинника античной истории, а все трактаты по истории, написанные якобы в раннее средневековье, были чудесным образом найдены лишь спустя несколько столетий. Кроме того, выясняется, что все прочие способы датирования источников и памятников — археологический, дендрохронологический, радиоуглеродный — слишком неточны и противоречивы, чему есть немало доказательств. Наконец, если использовать достаточно точный астрономический метод датировки (соотнесение описанных в древности затмений или комет с вычисленными сегодня датами) непредвзято, то есть не подгоняя результат под нужный период времени — на основе все той же “скалигеровской” хронологии, то результаты оказываются существенно отличающимися от общепринятых. В результате, отбросив “скалигеровские” построения и псевдонаучные выкладки, Фоменко с группой единомышленников создал свою собственную методику реконструкции всемирной хронологии. На основе статистических количественных методов, астрономических данных и компьютерных расчетов он пришел к выводу, что сегодняшняя глобальная хронология неверна ранее XIII века нашей эры. Как пишет сам Фоменко, “современный учебник древней и средневековой истории Европы, Средиземноморья, Египта и Ближнего Востока в версии Скалигера-Петавиуса есть слоистая хроника, получившаяся в результате склейки четырех практически одинаковых экземпляров более короткой хроники [X-XVII веков н. э. — авт.]”. Иными словами, вся известная нам история развертывалась на самом деле лишь в последнее тысячелетие, а то, что обычно относится к более раннему периоду, представляет из себя “фантомные” дубликаты, “отражения” реальных событий, происходивших с X по XVII века. Первый дубликат отличается от реальной хроники сдвигом в глубь веков примерно на 333 года, второй “фантом” рождается сдвигом на 1053 года, а третье “отражение” — примерно на 1778 лет. Лишь в XVI-XVII веках начинается более менее безошибочная история. Получается презабавнейшая картина: с одной стороны, решается масса исторических загадок, исчезают все средневековые несоответствия и “анахронизмы”, затмения светил и появления комет встают на свои места и исчезают непонятные “темные века”, а с другой стороны, давно знакомые нам древние герои, государства, целые народы — отождествляются с более поздними историческими персонажами, переименовываются, исчезают… Для примера — Троя, Иерусалим и Константинополь становятся одним и тем же городом, древнеримские императоры превращаются в римских пап, Турция в союзе с Русью выигрывает Троянскую войну (она же — все крестовые походы), Москва и Рим основываются почти одновременно — около 1380 года, а библейские Содом и Гоморра — это погибшие от извержения Везувия итальянские города Стабия и Геркуланум. И все это — в полном соответствии со средневековыми свидетельствами! Разумеется, первая реакция от прочитанного выше — шок, неприятие. Однако если читатель познакомится с книгами Фоменко, в которых на основе поистине громадного исторического, филологического, астрономического материала, с использованием строгих научных методов и расчетов, представлена новая история человечества, он, скорее всего, не будет уже столь нетерпелив. Книги эти — Фоменко работает над данной проблематикой уже без малого двадцать лет — сегодня не редкость. С 1990 года вышло восемь книг этого автора под общим названием “Новая хронология”. Последняя из них появилась на свет в этом году и называется “Империя”, а основное внимание в ней уделено истории Древней Руси. По А. Т. Фоменко выходит, что основного, по общепринятой версии, события истории средневековой Руси —