В России нашлись, конечно, люди, которые решили нам помочь. Но таможня оказалась непробиваемой. Против нас были заведены уголовные дела. Обвинения: незадекларированный товар - те самые бутылки с шампанским, деньги. В вину нам поставили и то, что мы, мол, ввели в заблуждение таможенников по поводу характера груза - он, по их мнению, не гуманитарный.
На этом злоключения не кончились. Одну нашу машину остановили в Смоленской таможне. Она прошла польскую, белорусскую таможню, везде проверялись документы. Везде они были правильно оформлены. А в Смоленске нашли какую-то зацепку и не пустили машину дальше. Арестовали.
Мы уже смирились, что наш груз признан не гуманитарным. Мы готовы действовать на новых условиях. Но машины не выпускают с таможен теперь под предлогом того, что у нас нет справки о том, что груз негуманитарный. Такой справки комиссия в Москве не дает. Она дает только справку о том, что груз гуманитарный. Бюрократические рогатки порой кажутся непроходимыми. Сами чиновники не знают, что делать, как вести процедуру. Затеяли следствие. Может быть, это и правильно. Но уже слишком долго. Восемь месяцев! Чего там расследовать? Объявляйте груз коммерческим, и мы готовы его растаможить на новых условиях. Уже скоро новый рождественский пост начинается, во что превратились те шоколадки, конфетки, торты, которые мы везли людям на праздник прошлой зимой? Четыре тысячи россиян ждут этих посылок. Это конкретная помощь от немцев русским. И ее не пускают в квартиры. И в то же время Ельцин приезжает в Германию просить денег.
Как объяснить действия калужских таможенников? Приходят недобрые мысли о мотивах их поведения. Судите сами. Если груз стоит на таможне месяц, то с него никакого навара. А восьмимесячная стоянка дорого стоит. Каждая “сохраненная” бдительными чиновниками фура - двадцать тысяч марок. Плюс сто процентов от стоимости груза - за неправильное оформление. “У вас нет денег для того, чтобы расплатиться? - спрашивают они. - Тогда оставляйте ваши грузовики нам”.
Теперь вспомним о несчастных посылках, которыми мы не можем распорядиться по прямому назначению. Пофантазируем, куда они денутся, если мы бросим наши машины? Скорее всего, их “спишут”. Что следует за этой операцией - никому объяснять не надо.
Записал Александр СИНЦОВ
Калужская область
МАРЕМАН БОРИС НИКОЛАЕВИЧ
Итак “эпохальное” событие свершилось! Прилетев в Мурманск, президент сразу же пересел на вертолет и перелетел прямо на палубу флагманского корабля тяжелого ракетного крейсера “Петр Великий” (говорят, на крейсере ради прибытия президента флагманскую каюту срочно переоборудовали в президентскую - и деньги для этого нашлись). И правильно, что Борис Николаевич прилетел по воздуху, а то бы пришлось подниматься на борт по корабельному трапу. А это не так просто, можно и оступиться, - потребовалось бы, наверное, не двое фалрепных, как это полагается по флотскому ритуалу (матросы, помогающие гостям подниматься по трапу.- В.В.), а не менее десятка для поддержки на трапе столь важной персоны…
Ну и, конечно, при встрече, как и подобает,- почетный караул, оркестр, многочисленный сонм сопровождающих и встречающих, высшее командование Министерства обороны, Военно-Морского Флота, командование Северного флота, экипаж корабля выстроен на палубе по большому сбору.
В кают-компании крейсера - короткий доклад по обстановке и предстоящим “маневрам”. И здесь президент наш слегка сел в лужу, молва о чем по “матросскому телеграфу” сразу же пошла по всему флоту. После доклада слово торжественно передается для выступления президенту, но он почему-то не реагирует. Еще раз - пауза, и еще раз… и тут при всех его помощник толкает Бориса Николаича в бок, после чего тот шагами робота вышел к трибуне и невнятно что-то прочитал по бумажке. Закончил читать и вдруг без всякого прощания двинулся к выходу из кают-компании. Минутное замешательство присутствующих, после чего за ним кинулись охрана и окружение. Встреча с президентом закончилась. Окаменевшие от убогости вида больного несчастного человека офицеры еще долго не могли прийти в себя… Все остальные доклады и рапорта, подготовленные для верховного, пришлось выкинуть в корзину.
Далее “грозный” флот снялся с якоря и приступил к “маневрам”. Вволю постреляли корабли артиллерией, реактивными бомбометами и, кажется, даже зенитными ракетными комплексами. Палили уж часа три. Полетали самолеты с нашего первого и последнего почти авианосца “Адмирал Кузнецов”. Поистине масштабные, небывалые для эпохи российских “реформ” морские “маневры”! Не сожгли ли корабли весь запас топлива для флота на последнюю треть года, вот в чем вопрос? Даже один из последних умирающих флотских “динозавров” (ракетный подводный крейсер стратегического назначения бабахнул баллистической ракетой куда-то далеко-далеко, чуть ли не по мишени на Камчатке. Знай, мол, наших! Мы еще “могем”, даже в эпоху российских “реформ”!)
А “матросский телеграф” продолжает разносить по всему Северному флоту, его гаваням, причалам, ржавеющим и умирающим кораблям радостную весть и подробности знаменательного события - посещения президентом России, верховным главнокомандующим Борисом Николаевичем Ельциным Северного флота в лето 1998 года от Рождества Христова, 21 дня, месяца августа.
- Видели дедушку. Привозили его к нам. Пронесли, показали и унесли. Совсем плохой стал…
Капитан 1 ранга
Василий ВЛАДИМИРОВ
г. Североморск
Алексей Бардин БАНДИТЫ ВОРУЮТ - ЗАВОД РАЗВАЛИВАЕТСЯ
Вокруг Волжского автомобильного завода кормились и кормятся многочисленные преступные группировки, соперничающие друг с другом. Бандиты воюют - завод разваливается. И так по всей стране.
ПОСЕТИТЕЛЯ ждали. Ослепительно длинноногая секретарша мгновенно провела его к директору.
- Анечка, нам кофе, - мягко скомандовал шеф.
Девушка скрылась за дверью, не забыв грациозно и зазывающе качнуть немного полноватыми, но достаточно красивыми бедрами.
- Почему нет товара? - чуть раскосые глаза директора, казалось, были готовы насквозь пробуравить вошедшего.
- Все должно было быть вчера, - залепетал гость, - но никто не мог предположить, что железнодорожники забастуют. Кто предвидел, что завод задержит перечисление денег? В результате путейцы остались без гроша, без зарплаты, вот…
- Так дайте им денег! Дайте, сколько надо, и наличными, - перебил директор, - трудно купить одного машиниста? Мало одного? Купите всю железнодорожную бригаду. Или не знаете, что поставлено на кон?
На кон был поставлен почти миллион рублей. На эту сумму свои люди на ВАЗе загрузили якобы для АО “Мега-Лада” вагон запчастей. На самом же деле товар предназначался ТОО “Ялкын”, в директорском кабинете которого и происходил этот разговор.
Криминальным бизнесменам, однако, тратиться на железнодорожников не пришлось. Вазовские дружинники вычислили левую платформу с запчастями, сообщили в милицию, в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Груз и коммивояжера Паяновского задержали, а по факту кражи возбудили уголовное дело. Начавшееся следствие долго раскручивало коммерсанта, но так и не установило, по чьей ведомственной воле ценный угроз “уплыл” со склада.
Но из разрозненным фактов, собранных оперативниками, удалось выстроить основную рабочую версию того, как складывался механизм хищений.
По агентурным данным, главной фигурой был некий Дремин (Дрема). Его преступная группировка, действуя на территории завода, всюду установила свои порядки, избрав своей “базой” транспортный цех.
Расхитители не случайно сделали этот цех своим центром. Его работники свободно передвигаются по всем производственным площадям, разбросанным на нескольких десятках гектаров, по многу раз в смену выезжают за заводские ворота.
Формы давления на водителей транспортного цеха были разнообразными - от прямого физического воздействия до подбрасывания в машину запчастей, не зафиксированных в накладной. Затем - сигнал охране о “попытке” нелегального вывоза. На КП “кража” выявлялась, без вины виноватый шел на нары.
Словом, большинство водителей оказалось перед выбором: кататься как сыр в масле на богатых “воровских паевых”, либо ходить все время с разбитой мордой, пока не загремишь за подстроенное “хищение”. Одни не выдерживали такой дилеммы - увольнялись, другие - смирялись с бандитской властью. Непокорные же в конце концов расставались с жизнью.