Я не хотела получать орден от Ельцина, убийцы и алкаша. Но друзья Жени сказали, что это орден не мне, а сыну, надо получить. Орден тихо вручили, и благополучно забыли. Списали его, меня, всех матерей. Бог позволил своими руками выкопать останки сына и других ребят, перевезти домой, похоронить. А через пять дней похоронить рядом его отца, не пережившего смерть сына. Ему было 47 лет. И пошли годы. Один за другим. И, не выдержав боли, я рассказала правду, хотя бандитам поклялась молчать. Молчать о том, что заплачен выкуп (мной, лично, за заложенную квартиру), что тела лежали незакопанными две недели, и чтобы в глазах мировых СМИ выглядеть прилично, а не шакалами, был Масхадовым издан приказ– обезображенныетела не выдавать. Поэтому долго искала. Ждали, когда природа, время и земля скроют следы преступления, и со временем можно будет сказать, что погибли при бомбёжке «федералов».
Я просто не могла больше терпеть, когда их называли борцами за независимость, партизанами, войнами Аллаха. Хотя воевали они неплохо. Вышла статья в газете «Завтра». Многих зацепила.
Я ничего не хотела, кроме справедливости. Но кто-то затеял игру с канонизацией. Написали три бумажки, отослали в Патриархию – изажили своей жизнью, получив каждый по приличному приходу. А на амбразуру бросили меня. Кто мешал, когда в Чечне был полный беспредел, праздновали победу над Россией, не скрывая, а гордясь зверствами над беззащитными пленными, держа их в подвале сто дней и ночей, принуждая к покорности, – поехать, чтобы перепроверить информацию? Не поехали. Страшно. И на меня обрушился вал вопросов, требуя доказательств. И десятки молоденьких (и не очень) церковников, надевших рясы и возомнивших себя священниками пропиарились, обсуждая прежде всего меня – не то сказала, не так сказала, неправильно верит в Бога, а может, и не верит, она ведь коммунистка! Да, коммунистка. Да, советский человек, да, изучала моральный кодекс коммуниста. Но это не помешало Спасителю найти меня в горах, быть со мной всегда, помочь решить все проблемы. Если не осудил меня Господь, то кого мне бояться? Кстати, не помешало бы и сейчас нам моральный кодекс разработать. И всё бы ничего. Нет проблем с доказательствами. И если бы это не было правдой, информационно Женю и меня стерли бы в порошок. Но там-то знают, что это правда. И я знаю. И ещё с десяток человек знает. И, главное, знает Бог. Время рассудит, а пока Жене нужна тишина и молитва.
Но у меня, советского человека, свои принципы, идеалы. И я живу по ним, до сих пор храня партбилет, не отрекаясь от своего прошлого (я не Иуда), почему я должна кому-то что-то доказывать? Доказывать тем, кто не стал отпевать сына без денег? Кто сделал бы из этого очередное шоу или бизнес – проект очередной? Не могут и не должны люди определять святость того или иного. Моё глубокое убеждение: Богу – Богово. Никто не мешает чтить ребят как Героев. Они государственными наградами награждены. Надеюсь, ни у кого нет сомнений, что они мученики? Остальное – по вере Вашей и будет Вам.
Своего сына на потребу никому не отдам!!!
Нельзя приказать любить – это дело каждого отдельного человека. Считаю себя верующей, других также делю на верующих и неверующих. Знаю, что вызову гнев фанатиков. Не боюсь, страх оставила в горах. Да и обсуждать меня легко, сидя в уютных кабинетах. Болтать – не делать. Кстати, самая первая статья вышла в сентябре 1996 года в МК, называлась «пленные герои и пленные предатели».
Как я прожила эти 20 лет?
В моём доме побывали десятки, если не сотни журналистов всех мировых СМИ, снято более 20 фильмов, репортажей, в том числе японским каналом Эн-Эйч-Кей, каналами Франции, Америки, Словении, Украины.
Написаны сотни статей, десятки книг, картин, стихов, песен... Тысячи простых людей побывали на могиле сына. Не по приказу – по любви. У него началась своя жизнь после смерти. У меня – своя. Все эти годы я чувствовала на себе нелюбовь некоторых военных – потому что смело рассказала о подлости и предательстве так называемых офицеров, которым незнакомо слово «честь», но грудь их увешана орденами. Многим я –каккость в горле, как упрёк в подлости, трусости. 20 лет прожила между двумя системами-монстрами – государственной системой и церковной, обе способны раздавить любого, кто не согласен с ними. Мне повезло. Война закалила меня, не раздавили. Но часто вспоминаю местных жителей Чечни, мне говоривших – не забирай ребят из братской могилы. Земля везде святая. Ухаживать будем, твоя старость в уважении пройдёт. Не все плохие у нас, и не все хорошие у вас.Тогда эту громкую историю знали многие. Как мудры были слова этих восточных женщин и стариков!!! На том самом месте стоит теперь памятник и крест. Давно стоит. Лет 15-16. Для кого-то– это символ примирения, для кого-то– укор за убийство, неоправданное ни временем, ни верой. Не встретила я любви и уважения и у власти. Никогда не голосовалани за кого, не прогибалась, не приспосабливалась –такихне любят. По поводу чиновников у меня твёрдое убеждение: их не матери рожают, их делают где-то в лабораториях, в колбах. Кроме себя любимых им не нужен никто. И сейчас продолжается борьба с ними. Я ничего не хочу от жизни, кроме справедливости. Наши сыновья защищали целостность Российского государства. Часто ценой жизни. Теперь государство обязано позаботиться о них. И их матерях. Могилы разбросаны по огромной стране, в основном по сельским кладбищам. Защищая огромную страну, бороться за два метра земли для них приходиться теперь нам, матерям. Могилы наших сыновей не имеют статуса воинского захоронения, а значит, это моя проблема, мой уход, моя защита. А когда не будет меня? Неухоженная могила считается бесхозной, и туда сразу подзахоранивают других. Земля дорогая. Москва. И хочется спросить – где вы, депутаты, сенаторы, президент, гарант моей неугасимой боли? По телевизору все эти Куликовы – Марковы – Коротченко – Железняки с пеной у рта кричат о патриотизме, а солдатские могилы, уход за ними, память о них – не есть патриотизм? И даже боевые братства не стали решать эту проблему.А эта проблема, люди, и государственная, не моя личная!