Я с уважением отношусь к Боевому братству, они тоже опалены войной. Они в основном афганцы, как-то устроились, иногда даже неплохо – и я за них рада. Просто когда они хоронили своих друзей, они горячо и искренне (уверена!) обещали помнить их, помогать их матерям, не оставлять наедине с таким горем. А потом началась жизнь, у многих карьера. И время сделало свою чёрную работу – стёрло память. Кроме того, власть никого не сделала лучше. Власть – это атомный реактор, от него облучаются, повреждаются. И вот уже довольные своей жизнью не замечают проблем других.
Одним словом, нужен закон. Всем законам закон! Железный! Железобетонный!
Солдатская могила, где бы она ни находилась, неприкосновенна! Никогда! Свята! Под законом, под уходом и защитой государства!
И тысячи матерей спокойно доживут свой горький век, зная, что за ними – страна! Не волонтёры, не сердобольные люди.
Страна! Закон!
И последнее. Я всё-таки оптимист. Мне Бог посылает таких замечательных людей, разных, среди них встречаются даже такие, которые спрашивают – а как сама-то выживаешь? Нищенская пенсия – постыдное пособие за потерю кормильца. Хватает ли на лекарство, на цветы для сына? Есть и такие, которые не скупятся на душевное тепло, сердечность, помощь. А какие у нас есть священники! Не церковники (чиновники от церкви), а добрые, мудрые, настоящие! С некоторыми за честь считаю дружить. Слава Богу! Я мало что сделала в своей жизни, но всё, что могла, сделала. Вырастила достойного сына, сделала всё, что могла, чтобы помочь, когда он оказался в беде. Спасти не смогла… Бог дал мне возможность быть все эти годы полезной – за спиной 60 поездок на Кавказ с помощью для наших ребят. Быть полезной в госпиталях, теперь надеюсь заняться своей душой поплотнее, а не между делом.Слава Богу, я дожила до времени, когда армия стала сильной (вспомнить 90-е страшно и стыдно). Когда человек в военной форме вернул уважение к своей профессии – Родине служить. Недавно отшумели праздники Победы. Великой Победы! Тогда война коснулась каждого. Чеченская – выборочно. Но хочу дожить до того времени, когда мы, матери героев, не вернувшихся с необъявленных войн, будем гордостью государства, а не его обузой (как сегодня нас считают). И хотя мамой нас никто не назовет, в День Матери вспомнят и о нас, глядишь, и за двадцать лет хоть одну гвоздичку подарят. Мы своими сыновьями гордимся, но как-то тайно, стыдливо, боясь потревожить тех, кого это не коснулось и, как они думают, не коснется никогда. Так не бывает. Накроет обязательно. Верю, настанут другие времена, и страна научится чтить своих героев громко, гордо! Хочется дожить. И, может, на Бессмертный полк выйдем и мы с портретами сыновей…