Я помню то время, лет двадцать назад, когда Вадим Валерьянович только начинал собирать материалы к своим историческим книгам. Как-то у него дома в разговоре о литературе он стал обосновывать острейшую необходимость такого исторического исследования. Уже намечался кризис в общественном сознании России, я тогда писал о прозе "сорокалетних", первыми уловивших идейную исчерпанность общества, а Вадим Валерьянович как-то мистически предвидел уже и всю картину конца ХХ столетия, он уже отстраненно видел всю законченность века Революций, уже собирался работать на читателей третьего тысячелетия, объясняя им реальное движение русской истории.
Вадим Кожинов с трудом поддается классификации. Кто он? Литературовед, который гораздо больше сил отдает истории? Историк, который написал превосходную книгу "Происхождение романа"? Педагог, который воспитал десятки талантливейших учеников? Любитель неисследованного, неизведанного, которому неинтересно топтаться на вытоптанном пространстве? Создатель громких репутаций и образов. Искуснейший имиджмейкер, говоря языком "новых русских"? Путешественник, исколесивший всю Россию в поисках новых литературных имен?
Думаю, прежде всего Вадим Валерьянович Кожинов — русский подвижник, высокоодаренный мыслитель, умеющий все свои идеи излагать просто и доходчиво. Вадим Кожинов так же, как и сама Россия, — человек идеократический, то есть живущий не правилами и законами, а идеями. Он мог соединять самых разных людей за своим столом, от Андрея Битова и Юзефа Алешковского до Валентина Распутина и Станислава Куняева, но постепенно отсеивались чуждые по духу и вырабатывались стратегия литературы, стратегия культуры, стратегия России, стратегия национальной идеи. Он хорош и с гитарой, распевающий русские романсы или песни на слова своих поэтических друзей, и как лектор, зажигающий весь зал своими потрясающими концепциями. Но всегда он — человек стратегического исторического мышления. А потому — государственный человек. Пусть без всяких постов, наград и званий.
С нашей газетой "День-Завтра" Вадим Кожинов дружит с самого нулевого номера десятилетней давности, он входил в редколлегию "Дня", поддерживал нас на судах и в прокуратурах в самые наши тяжелые дни. Такое тоже не забывается.
Поздравляю тебя, дорогой наш Вадим Валерьянович, от имени всей редакции, от всех авторов и читателей с юбилеем, желаю здоровья и творческого долголетия. Всегда ждем на страницах наших газет.
Владимир БОНДАРЕНКО
(обратно)Петр Полянин ШАГ К РАЗБИТОМУ КОРЫТУ (Точка зрения)
Две ветви власти в России опять собачатся. Собачатся лихо. Почти так же, как в 93-м. До пальбы из танков в Москве нынешняя распря вряд ли дойдет, но страну она может тряхнуть изрядно: когда паны-политики дерутся, у рядовых граждан чубы всегда трещат.
Вспыхнувшая семь лет тому назад вражда президента Ельцина с Верховным Советом имела чисто социальные причины. Исполнительная власть тогда раскручивала реформы в интересах меньшинства, власть законодательная — пыталась отстаивать интересы большинства. Теперь же спор панов между собой идет не об укладе жизни, а о том: быть или не быть элементарному порядку в управлении страной.
Конституция РФ запрещает совмещение законодательных и исполнительных полномочий, но допускает членство в верхней палате парламента — Совете Федерации — представителей региональной исполнительной власти. Это конституционное противоречие было сделано умышленно. Политика Ельцина не могла получить широкой народной опоры в стране, и ему, дабы усидеть в Кремле, нужна была в республиках, краях и областях опора административная. Ради этого налево и направо раздавались суверенитеты, ради этого губернаторов одарили статусом парламентариев.
Опору себе в лице губернаторов Ельцин создал, но одновременно создал и могучую партию местных начальников, которая стала не только абсолютно независима от центральной исполнительной власти, но и возвысилась над ней. Отношения между Советом Федерации и правительством РФ сейчас такие, какие были в советское время между ЦК КПСС и Совмином СССР. Губернаторы могут вызвать на заседание Совета Федерации любого высшего федерального чиновника, могут ему врезать, могут поставить вопрос о его пребывании в должности. И как несчастному министру не задрожать перед органом, наделенным крутейшими полномочиями — от утверждения генпрокурора до назначения арбитражных судей и аудиторов Счетной палаты.