И.Ш. Жду выхода в свет нового издания: "Тля и Соколы". Книга состоит из двух частей: первая — роман "Тля" в первоначальном виде, и вторая часть — дюжина очерков-портретов выдающихся русских ученых, художников, артистов, писателей, с которыми я дружил. Это — цвет патриотической русской интеллигенции. Русские соколы!
В.С. Ты всегда чувствовал пульс времени. Это и определяло злободневность твоих произведений. "Свет не без добрых людей" — роман о восстановлении деревни, разрушенной войной, где со знанием профессионала-агрария рисуешь картины сельской жизни. В этом романе много народного деревенского юмора, природы.
И.Ш. Я сам деревенский житель. Родился и до восемнадцати лет жил в деревне. И роман этот в основном был написан в белорусской деревне.
В.С. Роман "Набат" стоит несколько особняком. Я его издавал, будучи главным редактором издательства "Современник". За него мне пришлось бороться и с цензурой, и, главное, с чиновниками из ЦК, где было сказано: если этот роман выйдет в свет, ты положишь партбилет на стол. Роман вышел, меня здорово потрепали, партбилет не отняли, но с должности освободили.
И.Ш. И уже без тебя новое руководство издательства отказалось публиковать третью, последнюю книгу "Набата" — "Остров дьявола". Как и "Тля", рукопись этой книги пролежала в столе десять лет. И только в 1998 году вышла в свет в издательстве "Голос" одновременно с тремя новыми романами — "Голубой бриллиант", "Крах" и "Что за горизонтом", — написанными в горбачевско-ельцинское время и посвященными распятой и униженной России.
В.С. Я знаю эти романы. В них публицистики больше, чем в прежних твоих "доперестроечных" произведениях.
И.Ш. И это естественно: они написаны кровью сердца. В них боль и гнев за поруганное, разрушенное и разграбленное Отечество, за народ, поставленный на грань вымирания. А разве нет элемента публицистики в отличных романах Александра Проханова последних лет или интересном романе Петра Проскурина "Число зверя"? Мы все политизированы, живя в оккупации. Названные романы — это всего лишь первые ласточки будущей литературы о черном времени России. Появятся новые писатели, которые, может, с большей силой и полнотой покажут трагизм великого народа, как показали книги о Великой Отечественной.
В.С. Но в литературе огневых лет вместе с трагизмом на первый план выходит героизм. Сегодня героизм что-то не очень... Исключая разве Чечню, где наши ребята проявляют чудеса храбрости, геройски гибнут.
И.Ш. Судьба генерала Рохлина пока что единственный эпизод. Что же касается литературы о нашем времени, то, на мой взгляд, на передний край вышла поэзия, не говоря о публицистике. Появилось много талантливых ребят, ярких, смелых духом. Их стихи появляются на страницах патриотических газет и журналов. Мне запомнилась из последних подборка стихов Леонида Корнилова "Мятежные песни", опубликованная в "Советской России". Я впервые встречаю имя этого поэта, но талант удивительный.
В.С. Ответь мне: ты, ветеран трех войн, полковник, живешь на нищенскую пенсию. И вдруг бы тебе предложил бы сам Солженицын собственного имени премию в двадцать пять тысяч долларов за большой вклад в развитие литературы. Как бы ты поступил? Принял бы с благодарностью?
И.Ш. Никогда. Ни за что! Ты меня с кем-то путаешь. Принять деньги, помеченные тавром предательства, да к тому же из рук русофоба! Вспомни его зловещие слова: "Нет на свете нации более презренной, более чуждой и ненужной, чем русский народ".
В.С. А некоторые принимают...
И.Ш. Это дело их совести. А вот убиенный генерал Рохлин не принял от Ельцина Звезду Героя. Юрий Бондарев не принял ордена. Не пожелали мараться. Не унизили своего достоинства. Что касается лакеев, вроде Никиты Михалкова, то они были во все времена и при любой погоде.
В.С. Ну, хорошо. Поговорим о делах текущих и насущных. Хотя это тоже политика и от нее никуда не денешься. Ты со своим богатым жизненным опытом, анализом как оцениваешь новое руководство и перспективы? С точки зрения старейшего писателя-патриота и бойца? А новый президент? Твое мнение? Ты как бывший разведчик можешь быть объективным?
И.Ш. Для меня Путин, как Андропов, — задача с тремя неизвестными. Прежде всего хочу заметить, что при Андропове и его предшественниках, исключая Берию, в КГБ работали идейно и нравственно очень порядочные профессионалы, преданные интересам государства патриоты. Разные резуны и пеньковские — не в счет, это редчайшее исключение, случайные уроды в благородном семействе. Путин служил в элитарном управлении, во внешней разведке. Туда подбирались лучшие из лучших. Поэтому восхождение его на государственный Олимп может только радовать. Подкупают внешние данные, решителен, говорит без бумажки, четко излагает свои мысли, часто разумные, правильные и даже почти патриотические (хотя патриотизм теперь взяли на вооружение и явные космополиты — чубайсы, немцовы и даже березовские). Сомнительным путем избран в первом туре. Но, несомненно, большинство голосовало за него, помятуя ненавистного и презираемого Ельцина. Питали какие-то надежды. И вот первое разочарование. Его первый указ вопреки Конституции — немыслимые привилегии Ельцину. Второе возмутительное заявление — никакого пересмотра итогов прихватизации (как метко окрестили ее в народе). Все награбленное у государства народное имущество "законно" принадлежит грабителям! Радужный портрет нового лидера сразу потускнел. Потребовалась ретушь. Лучшей оказалась Чечня. Народ поддержал, позабыв про ельцинские привилегии. Но появились новые пятна: отсутствие четкой экономической программы, приемлемые речи и обещания превращались в мыльные пузыри. А тут еще в Думу, не без помощи Кремля, ввалился "Медведь", не научившийся самостоятельно думать об интересах России и избирателей. Не разобравшись в существе вопроса, Дума по настоянию Путина ратифицировала губительный для России договор СНВ-2, лишив страну самого главного — ее ядерного щита, открыв США простор для международного разбоя. Уничтожение нашей ракеты "Сатана" развязывает руки американцам и открывает небо России для "Тамагавков". По мнению военных высокого ранга, профессионалов, и ученых-ядерщиков, совершенный Путиным акт ратификации договора СНВ-2 — факт предательства национальных интересов, угрожающий самому существованию России как суверенного государства.