Так что отзыв этот на альбом к музыке как таковой отношения не имеет. "Агата Кристи" была и остается уникальной группой. Ее тема может быть обозначена как внутренний болевой опыт прикосновения к Истине, сопоставимый со знаковыми произведениями высокой культуры, при том при всем ее массовый слушатель исключительно далек от всего подобного. Огромная стена между тинейджерами, для которых АК — шумелка и страшилка (как Децл, например, — бубнилка и т. д.) и самими музыкантами, творящими свое варево из мрачных мистических снадобий, существует и поныне. При этом высокоинтеллектуальная так называемая публика отметает АК к попсе, некоторые критики отводят ей место в престижной области депрессивного рокапопса, иногда ей даже удается быть упомянутой в некоем "рок..."-качестве. И это при том-то, что даже в периоды не лучшие лирика Глеба Самойлова никогда не опускалась до самых заоблачных вершин пресловутого "нашего рока", где философические гуру с неприлично умными и сурьезными лицами лет вот уж как двадцать поют нечто вроде "что нам ветер да на это ответит...". Наследники Есенина, видать...
АК никогда не игралась в фольклорные игры, не скоморошествовала и не учила жить. Но творчество этой группы (если говорить об известных) осталось наиболее невостребованным, непонятым своим временем.
Это не означает, что ее никто не понял — просто разительно отличается число тех, кто вслушивается в эти тексты, от миллионов постперестроечных людей, врубающих радио или даже готовых отмечаться на концертах. Вот — жизнь сжата престижем, как пружина. Такая вот слава в свое время свела с ума гениальнейшего американского поэта Джима Моррисона, которого "по моде" возлюбили звероподобные миллионы штатовских обывателей. Так они потом и Корбейна полюбили — горячо и неистово, только иногда переключая на Мадонну и Уитни Хьюстон. А радиостанции музыкальные гнали все это подряд, так что все подряд любить приходилось.
Курт Корбейн, кстати, физически страдал от того, что его искренне любят миллионы идиотов, и не упускал случая сообщить им об этом. Но они любили его только больше... И все же это не главное.
Пора, зверь начинает войну
Дышит ядом ад, мир зовет Сатану
Иуда в аду, а Фауст в раю
А мы на краю, пока на краю.
АК (будем условно говорить об общем "я" группы, поскольку все остальное — либо домыслы, либо вмешательство в глубоко личное), проделала над собой, мягко говоря, небезопасный магический эксперимент. Это свойственно было многим рок-музыкантам 80-90-х, неслучайно кинчевское "подняться как можно выше к звездам и упасть как можно глубже в грязь" фактически повторяет моррисоновское, чуть более спокойное, неэкзальтированное: "верхняя и нижняя точка — самые главные". И это не слова — вернее, слова, просто так не произносимые. Кто сказал так, с тем начнут "играть" силы, существование которых для всех традиционных религий факт неоспоримый, как градусник на стене. Раньше они питались магами и святыми, нынче — музыкантами. Массы наивных сих, отвращения испытывавшие от скуки и запертости современного паскудного мира, устремились в оккультные эксперименты. А такие бывают — если только на себе. Волна психоделической революции 1968 г. спустя недолго накрыла и российских музыкантов.
Разумеется, не всех. Но все же — среднестатистически — именно люди творческие первые подвержены подобной хвори. У банковских служащих на нее, вообще-то, иммунитет. Впрочем, и некоторые музыканты сомнительным играм предпочли кулинарное шоу.
Никакой опыт не бывает бесполезным. Он не позитивен, не негативен — пока он "ставится". Со знаком тем или иным выходят уже его последствия, проще говоря, кто куда по какой траектории устремился.
В песнях АК оккультизм, религия, нечеловеческие существа и состояния, любовь как преступление, преступление как Любовь, истина, наваждения всякие ("прелесть" по-православному) — основные темы. Даже если они и преломляются через сюжеты литературные, навроде легенды об Альрауне, мрачных откровений Хайнца Эверса и других столь же мрачных романтиков. В основном германских . Поэтому — "Майн Кайф", а не потому что про Гитлера. Откровенно провокационное название — первый (но не последний) "ложный подброс" как демкам из антифашистских центров, так и нацикам, готовым сменить мрачный свой вид лица на нетипичный при внезапном рассмотрении такого вот словосочетания в ларьке — между Пугачевой и Распутиной, правее от Земфиры.