На владивостокский форум прибыло более 3,5 тысяч иностранных участников — приблизительно в два раза больше, чем год тому назад. Но главным фактором стали визиты премьер-министра Японии Синдзо Абэ и президента Южной Кореи Пак Кын Хе. Даже сам факт их приезда обозначил чрезвычайно важную тенденцию, а именно полный провал американской системы антироссийских политико-экономических санкций, направленных на международную изоляцию РФ и лично президента Путина. Более того, в самой Японии итоги переговоров оказались фактически приравнены к прорыву в двусторонних отношениях. Такая оценка связана с тем, что Путин в своём интервью, предваряющем форум, изящно намекнул, что мирный договор со Страной Восходящего Солнца нужно заключать, что нужно найти такие формулы, которые были бы приемлемы для двух государств. Путин достаточно чётко сказал, что Россия не торгует своими территориями, но двигаться к мирному договору будет. И эта, скажем так, эластичная формула открыла совершенно новую ситуацию. Может быть, она продлится недолго — например, до декабрьского визита Путина в Токио. Но в Японии возникла абсолютная эйфория по поводу путинского заявления. Что совершенно естественным образом отразилось на визите Абэ. Японский премьер предложил программу из восьми пунктов, которые создают совершенно уникальные возможности сотрудничества между Москвой и Токио. Конечно, с упором на развитие проектов Дальнего Востока и Сибири.
К этому базовому тренду присоединилась и Южная Корея, которая заинтересована в России не только как экономическом партнёре, но и как в политическом посреднике во взаимоотношениях с КНДР, которая последние несколько лет, несмотря на разного рода санкции, демонстрирует (видимо, при поддержке Китая) достаточно мощный военно-технологический потенциал — например, вопреки требованиям Вашингтона, Токио и Сеула, отправив баллистическую ракету со спутником на околоземную орбиту.
Во Владивостоке происходили крупные политические и экономические сдвиги, которые осуществлялись безо всякого влияния и даже без какого-либо участия недавно бесспорного "глобального лидера" и мирового гегемона в лице США. На мой взгляд, в этом и заключался главный стратегический итог владивостокского форума. Здесь впервые была создана система сопряжения российского евразийства с концепцией, предложенной президентом Южной Кореи: о планомерном развитии и сотрудничестве между всеми ведущими странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Также можно добавить, что были заключены договора, контракты и меморандумы намерений на довольно значительную сумму. По некоторым данным, на 1,5-2 триллиона рублей или даже больше.
Зафиксировав крупные достижения во Владивостоке, Путин переехал в Ханчжоу. В Китае ситуация развивалась куда более бурно и показательно, поскольку многие внешние атрибуты ослабления американской гегемонии проявились ещё рельефнее — например, публичное оскорбление президента США Обамы, который прилетев в Ханчжоу, был вынужден обойтись без красной дорожки и спецтрапа, которые предоставлялась практически всем остальным главам государств.
Но дело даже не в этом. Одиннадцатая по счёту встреча глав государств "Группы двадцати" или "Большой двадцатки" (G20) прошла под девизом "Строительство инновационной, здоровой, взаимосвязанной и инклюзивной мировой экономики". Поскольку девиз предлагает страна-хозяйка встречи, а в данном случае это была КНР, то волей-неволей нынешний саммит в Ханчжоу превратился в своего рода "финансово-экономическую Олимпиаду", где соперничали несколько альтернативных проектов антикризисного мироустройства. И США это соперничество вчистую проиграли. Китай не только легитимизировал собственную глобальную инвестиционную активность, но и продемонстрировал всем союзникам и сателлитам Pax Americana актуальную слабость их "патрона".
Разумеется, при помощи российского президента. Путинская активность в Ханчжоу поразила практически всех обозревателей. Можно сказать, состоялся триумф Путина как главного политического лидера современности в рамках "большой двадцатки". И в этом смысле недавно определяющий фактор "большой семёрки", куда теперь всё настойчивее предлагают "вернуться" России (правда, пока на условиях "коллективного Запада") окончательно обесценился. "Двадцатка", в которой представлены действительно ведущие государства мира, с этой точки зрения куда более дееспособна и перспективна. Прежде всего, Путин сумел встретиться с Эрдоганом и подтвердить схему возобновления многостороннего сотрудничества между Москвой и Анкарой. И это была не только двусторонняя встреча, но и постоянные контакты с турецким лидером на полях "двадцатки".