Сталин был прежде всего Революционером. А личностная история Революционера, действительно осознающего себя таковым, неотделима от истории Идеи, адептом которой он является и которую он реализует. В этом смысле действительные революционеры похожи на искренних, убежденных мистиков. Истинный революционер чувствует себя не только призванным этой Идеей, но и находящимся внутри самой этой развивающейся Идеи. Поэтому Бисмарк или Черчилль могли написать свою политическую автобиографию, а Фома Аквинский или Джелалетдин Руми — не могли в принципе.
С другой стороны, известно, как тщательно и скрупулезно подходил первый руководитель Советского Союза к редактированию своего собрания сочинений. Иосиф Сталин, в силу своей специфической внутренней религиозности революционера, в силу своего внутреннего духовного развития, был действительно личностно искренен в том, что он писал о себе и своем революционном в широком смысле времени.
ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН жил в переломном времени, которое, собственно, и состояло почти сплошь из вышедших на поверхность кровавых, действительно непримиримых противоречий, самого грубого насилия, невиданного до этого в Истории. (Переломный характер этого времени по-настоящему станет ясен, возможно, через несколько десятилетий). Именно в этот период индустриализация как первая стадия всемирной глобализации достигает пика своего развития, по крайней мере в десятке ведущих стран мира. История человечества именно в этот период начинает невиданное когда-либо до этого тотальное и угрожающее ускорение.
Именно индустриализация, окончательно оторвав человека от природы, разрушила его традиционные религиозно-моральные основы и стимулировала выход на поверхность общественной жизни, энергии насилия, небывалых до этих пор масштабов. Кажется, Шпенглер меланхолически заметил, что в Европе религия умерла, уйдя в искусство.
В этот период начали радикально рушиться сформировавшиеся в течение столетий представления о мире, казалось бы, еще недавно устоявшиеся нравственные предписания и моральные системы прошлого. Стало кардинально меняться само понятие "реальность" как результат многомерного человеческого опыта, в том числе связанного с прошлым и будущим. Различные идеологические и политические интерпретации, вытекающие из изощренных научных концептов, культурных метаморфоз и искусственно создаваемых моральных систем, обслуживающих экономический рост, в своей совокупности стали заменять исчезающую традиционную, эмпирическую и проверяемую человеческую реальность.
С другой стороны, ускоряющаяся материалистическая и технологическая история, отвергая, казалось, устаревшие религиозные догмы, требовала внесения изощренной квазирелигиозности в самую рациональную социальную теорию и практику.
ИМЕННО В ПОГРАНИЧНЫХ СИТУАЦИЯХ КРИЗИСЫ В ЛИЧНОСТНОМ ПЛАНЕ воспринимаются наиболее остро и драматично. Может быть, как раз в личности Иосифа Сталина — выходца из небольшого грузинского народа, входившего в состав все более опускавшейся в тотальный, системный кризис Российской империи, проявились в полной мере многие из этих исторических противоречий. "Времена не выбирают, в них живут и умирают".
Многие исторические обвинения, даже кажущиеся вполне справедливыми в адрес И.С., на самом деле фактически являются обвинениями в адрес той переходной эпохи, которая, кстати, продолжается, и в которой мы, хотим того или нет, по-прежнему живем.
БИОГРАФИЯ ИОСИФА СТАЛИНА, ДАЖЕ НА ВЗГЛЯД НЕИСКУШЕННОГО и беспристрастного человека, содержит в себе огромное количество тайн, которые до сих пор не раскрыты. Конечно, нельзя забывать, что сам Сталин, и в силу своего личного характера, и в силу своего жизненного опыта, был одним из величайших конспирологов XX века. Но, по сути, конспирологией была проникнута и история большевистской партии, и вся политическая ткань той эпохи. И не только России.
Один только пример. Известно, что идея Ленина о "партии нового типа" впитала в себя представления Огюста Бланки и российских народовольцев. Однако, несмотря на длительный срок культивирования идеологизированного "Краткого курса ВКП(б)", а затем и многотомных "Историй КПСС", до сих пор неизвестно, как в действительности формировалась революционная партия большевиков, именно как политическая корпорация принципиально нового типа, как в ее рамках взаимодействовали "внутренняя организация" профессиональных революционеров и партия масс, каким образом она финансировалась, каковы были отношения с тогдашним российским истеблишментом (в частности, с главным противником большевиков — могущественным Министерством внутренних дел Российской империи).