После разгрома Квантунской армии, в плен попало почти 600 тыс. японских военнослужащих. Советскими органами госбезопасности была проведена огромная работа по "фильтрации" всей этой массы пленных и выявлению среди них лиц, имевших отношение к японским исследованиям в области БО. Как следует из материалов судебных заседаний, были выявлены даже жандармы, занимавшиеся "спецотправками" и расстрелами подопытных людей. С 25 по 30 декабря в Хабаровске произошел судебный процесс по делу 12 военнослужащих, обвиняемых в подготовке и применении БО. Дело рассматривалось в открытых судебных заседаниях Военным трибуналом Приморского военного округа, почти все обвиняемые были приговорены к длительным срокам заключения.
А могли ли они победить? Перед нами прошла история отряда №731, созданного далеко не слаборазвитой страной и имевшего практически неограниченное финансирование. Каков же военно-стратегический результат от творимых в нем однообразных зверств? Никакого! Официальные коммунистические китайские историки, заинтересованные в "сгущении красок", указывали на то, что бактериологическому нападению со стороны японцев было подвергнуто 11 уездных городов: 4 в провинции Чжэцзян, по 2 в провинциях Хэбэй и Хэнань и по одному в провинциях Шаньси, Хунань и Шаньдун. В 1952 г. китайцы исчисляли количество жертв от искусственно вызванной чумы с 1940 по 1944 гг., приблизительно, в 700 человек (Доклад международной научной комиссии по расследованию фактов бактериологической войны в Корее и Китае. Пекин, 1952). Оно оказалось даже меньше количества загубленных "бревен"! (с 1940 г. по август 1945 г. 3000 человек; сколько погибло до этого в лаборатории в Харбине, неизвестно). В советских же войсках вообще не было ни одного заболевшего чумой, хотя они вели боевые действия в ее природных очагах, и сходу врывались в города, охваченные чумными эпидемиями. Для понимания причин краха японской военно-биологической программы надо принять во внимание следующее. Неудача Исии кроется не в отсутствии смертоносного потенциала у бактерий и вирусов, а в том, что он слишком глубоко запрятан природой. У него даже отдаленно не получилась ничего напоминающего хотя бы отдельный эпизод из эпидемии легочной чумы в Маньчжурии в 1910-11 гг. Все попытки Исии применить "бактериальный дождь" для заражения людей провалились на полигоне, а возникшие при переводе в аэрозоль возбудителя чумы десятки технических противоречий японцы не смогли разрешить в течение почти 14 лет. Как следствие захода этих исследований в тупик, они выбрали самый тупиковый путь в развитии своего БО: керамические бомбы начиненные чумными блохами.
Кроме биологических аспектов надо принять во внимание и военно-технические, обычно даже не рассматриваемые современными апологетами биологического вооружения стран Третьего мира. Чтобы сбросить бактериологическую бомбу на военную базу или на город противника, необходимо иметь господство в воздухе. А это не под силу таким странам.
На полигоне, на ровной местности с какого-то раза у японцев получалось подорвать керамическую бомбу на заданной высоте над привязанными к столбам пленниками. Те, в свою очередь, "ждали", когда на них заползут чумные блохи. Но в условиях противодействия противника и на пересеченной местности такой прием уже не проходил. Чтобы эта бомба взорвалась на строго определенной высоте, нужны технологии, которыми страны типа Ирака не обладают даже сегодня.
То же касается и биологических ударов с помощью баллистических ракет. В последнем случае страну, применившую БО, неминуемо ждет массированное ядерное возмездие.
Теперь посмотрим, могло ли японское БО нанести ущерб советским войскам. Предположим, японский самолет прорвался через систему ПВО и нанес удар бактериологическими бомбами по тыловым районам советских войск. Допустим и то, что наши солдаты не видели расползающихся чумных блох и подверглись их укусам. Все равно результат бактериологической атаки для японских военных был бы не тем, которого они ожидали. Секрета в том, что Япония ведет бактериологическую войну, в 1945 г. ни для кого не было. О применении японцами БО в Китае уже в 1942 г. упоминали в докладе американскому Конгрессу ученые Т.Розбери и Э.Кабат. В том же году, во время Чжеганской операции, сами японцы захватили отпечатанный на гектографе приказ начальника штаба китайской армии командиру дивизии, в котором говорилось, что противник производит заражение местности в районе Цзюйсяня чумой, и что следует обратить на это особое внимание, принять меры предосторожности. Там же подчеркивался зверский характер японских действий. Поэтому нет ничего удивительного в том, что к бактериологическим атакам советская армия заблаговременно и тщательно готовилась. Весь личный состав Дальневосточного округа был проиммунизирован высокоэффективной "сухой живой чумной вакциной НИИЭГ". Не дало бы "положительного" результата и применение японцами возбудителя сибирской язвы. Кроме живой сибиреязвенной вакцины, в СССР уже с 1944 г. было начато производство пенициллина, используемого для лечения сибирской язвы и сегодня. Централизованный подвоз воды исключал инфицирование возбудителем холеры из зараженных источников. Не представляли никакой опасности русским танкам больные сапом лошади. Кроме того, наша ветеринарная служба располагала маллеином, разработанным в начале ХХ века еще в форте "Александр I" под Кронштадтом; с его помощью такие лошади выбраковывались. Но главным в обрушении всей программы создания японского БО оказалось даже не готовность СССР к бактериологическому нападению, а его совокупная военная, экономическая и научная мощь.