И снова - овации. И снова - стена отчуждения между залом и маэстро "Сколько я не договорил с вами! Даже ничего не сказал из того, что хотел. Я наслаждался. И это мое последнее пребывание в Москве останется для меня одним из лучших воспоминаний. Я никогда не получал такой дорогой для меня награды за мои литературные труды, как этот чудный вечер". Сомнений нет сегодня, граф Толстой написал это письмо Петру Ильичу Чайковскому, и в будущее - Михаилу Плетневу. Титану. Гению печали. Русской.
Апостроф
Евгений Сидоров
7 ноября 2013 0
Культура Общество
Владимир СОРОКИН. Теллурия. - Москва: АСТ: Corpus, 2013. - 448 с.
Тот факт, что новый роман Сорокина "Теллурия" сместил (пускай и локально) с верхней позиции лидеров продаж "Инферно" Дэна Брауна, вызывает одновременно удовлетворение и недоумение. Может даже возникнуть иллюзия, что наконец-то "настоящая" литература стала востребованной настолько, что может тягаться с ширпотребом, да еще и заграничным.
Несмотря на то, что ажиотаж вокруг псевдоисторических галлюцинаций Брауна утих фактически после выхода "Кода да Винчи", и в дальнейшем, при выходе новых книг, истерии не наблюдалось, "Инферно" покупают жадно, и читателей не смущает то, что критика разнесла новую поделку в пух и прах. Но это неинтересно. Гораздо интереснее то, что "хороший" Сорокин от "плохого" Брауна, по сути, теперь мало чем отличается.
Обе книги вышли при достаточно мощной маркетинг-поддержке - сначала факт (новая книга), далее - обложка (красивая), затем - фрагменты, интервью и дата релиза. Стандартная схема, публика оповещена и жаждет. Парадокс в том, что тем, кто читал интервью Сорокина за последние пару лет, особой необходимости в прочтении новой книги нет: "Теллурия" - это ряд разрозненных иллюстраций на типичные вопросы журналистов о России, Москве, кризисе современного мира и о том, кому на Руси жить хорошо.
Культ Сорокина (в девяностые) как автора радикальной прозы, концептуалиста и блестящего стилизатора постепенно (в нулевых) сменился культом "последнего русского классика". За авангардным и скандальным "Голубым салом", последовала "Ледяная трилогия", в коей автор представил читателю уже иной стиль письма, эпатажа стало в разы меньше, а рефлексии в разы больше.
Проблема русской литературы не в том, что она неизбежно вынуждена включать в себя Донцову, и даже не в том, что её язык становится беднее, а в том, что на ней лежит проклятье, которое прекрасно отображается на примере Сорокина - русский писатель, достигший высот мастерства, признания и основательно занявший своё место в ее истории, считает необходимым рассуждать о судьбе России.
"Теллурия" - набор зарисовок о ближайшем будущем России и Европы, после тотальной войны с радикальным исламом и с самими собой. Мир (Россия и Европа) рассыпается на карту маленькими государствами на любой вкус - теперь есть новые коммунистические общества, либеральные, похожие на царскую Россию тоже есть. Можно бороться как за выполнение производственного плана, так и ходить на традиционную русскую охоту, какую себе представлял финн из заслуженно забытого фильма "Особенности национальной охоты". Есть государства, в котором говорят наподобие волапюка. Всё это - не более чем развернутые представления Сорокина, которые неоднократно были озвучены им в интервью - о монструозности СССР и современной России, об убогости современного русского языка, о превращении Москвы в бог-весь-что. В конечном итоге книга похожа на осыпавшуюся новогоднюю елку, с которой забыли снять игрушки, где ствол - это размышления автора, а на роль игрушек выбраны псоглавцы, великаны да кентавры.
"Теллурия" универсальна, она способна заинтересовать как либералов, мечтающих о прекращении существования России в ее нынешнем виде, так и консерваторов (сегодня на парады выходят педерасты, а завтра выйдут всякие кентавры и прочие эти), правые тоже найдут по себе (Бирюлёво как знамение предстоящей Войны), а представители ЛГБТ будут довольны, что интимные отношения мужчины и эфеба никем не осуждаются.
Хорошо обрисована будущая Москва, отделенная стеной от Подмосковья, где живет "всякий сброд". Но тут как раз и возникает ощущение, что автор немного опоздал - достаточно прогуляться по Москве, чтобы повсюду натыкаться на эту стену, в виде бесконечных заборов, ворот на замках и ограждениях, которые явно показывают, что тебе тут не место. Уж лучше стена, она, по крайней мере, способна избавить от иллюзий и разбившихся об нее надежд молодых и перспективных покорителей столицы.