Наблюдатель
Мы любим наблюдать за покемоном. Если он поднимается по ступенькам в музей им. А.С. Пушкина, мы можем пойти вслед за ним, чтобы его не упустить. Покемону не нужен билет, ибо его нет, а нас без билета никто не пропустит, ибо мы есть. И тот, кто существует, охотится за тем, кого нет. Если бы нас обманывали чувства, то мы бы, как нас научили немцы, противопоставили им "хитрость разума". Но дело не в чувствах. Мы вступили в опасную игру с интеллектом. Мы отделили его от сознания. И смотрим, что из этого получится. Нам страшно, но интересно. А не возникнет ли из всего этого что-то похожее не на овечку Долли, а на то, что Ницше называл сверхчеловеком?
В этой игре интересно не то, что мы наблюдаем за покемоном. Интересно, как выразился когда-то Дюрренмат, наблюдение за наблюдающими за наблюдателями. Мы наблюдаем за покемоном, большой глаз отчуждённого интеллекта наблюдает за нами. Возникает рефлексивная структура, в которой наблюдатель становится объектом для наблюдения на более высоком уровне. Наблюдение за наблюдателями ведёт нас к тому, что принято называть рефлексивной видимостью.
Видимость
Видимость — это не ошибка чувств, ибо чувства не рассуждают и поэтому не ошибаются. Видимость — это и не ошибка суждения. Рассудок не допускает никаких видимостей. Он допускает только знания, а не заблуждения. Покемоны — не заблуждение. Это интеллектуальные симулякры.
Субъективные видимости появляются вместе с человеком и исчезают вместе с ним. Они, как видения, существуют в нас, но не зависимо от нас. Они непроизвольны и поэтому могут пониматься как нечто внешнее для нас. Видимости даруются и слепому. Они возникают в тот момент, когда мы, например, начинаем делать вид, притворяться, скрывая то, что мы есть по своему существу, и, наоборот, показывая себя такими, какими мы не являемся. В этом случае мы прибегаем к "действию чистого мышления" (Кант). Покемоны — не видения, не трансцендентальная видимость и не действия чистого мышления. Мышлению нужен смысл. Интеллекту нужны число и программа. Покемон — игра интеллекта в наблюдателя за наблюдателем. Что это значит? Это значит, что в нас мозг не наш. Не человек мыслит при помощи мозга, как думали наивные философы ещё совсем недавно. А мозг мыслит при помощи человека. И при этом утешает его, мол, ты, а не я, настоящий субъект. Но человек необратимо раздвоен и поэтому переполнен видимостями, обременяя интеллект субъективностью. Вот от этой субъективности и хочет избавиться интеллект. И особенно от трансцендентальных видимостей.
Трансцендентальная видимость
Видимость, в основе которой лежит разум, Гегель называл трансцендентальной видимостью. Например, красота является трансцендентальной видимостью непосредственно присутствующего. Она не выходит за пределы опыта, но ему предшествует. В свою очередь, грезящая субъективность научилась говорить на языке истины. А никаких оснований для этого нет. До Канта никому в голову не приходило, что посредством чувств можно созерцать априорно, что простой акт восприятия требует продуктивного воображения априори. Что без присутствия априорного в опыте нельзя будет отличить истину и видимость. Ибо истина и есть трансцендентальная видимость. Проблема же состоит в том, что либо человек избавится от трансцендентальных видимостей и субъективности, либо интеллект избавится от человека.
Покемон как раз и является замаскированным призывом к человеку отклонить присутствие априорного в своей жизни. А это значит — стереть грань между реальным и виртуальным. Для любого человека быть в сознании — значит использовать ресурс уже-сознания, то есть ресурс трансцендентальных видимостей. Покемон лишает нас этого ресурса, и мы теряем критерий различения истины и видимости. И тогда у нас остаются только видимости, которым не предшествует субъективность.
Покемон как нетрансцендентальная видимость
Трансцендентальные видимости — это видимости, обусловленные особенностью человеческой способности к познанию, в основе которой лежит продуктивное воображение априори. От трансцендентальных видимостей мы не можем избавиться, не можем сдвинуть их в сторону и посмотреть на мир чистыми глазами. Мы, говорил Кант, не можем видеть вещи в себе. Покемоны как видимость задаются не субъективностью, а программой гаджета, которая обладает другой (числовой) природой. Чтобы от них избавиться, нужно решиться посмотреть не на картинку в гаджете, а на мир. Чем более мы будем нерешительны, тем чаще будем сталкиваться с покемонами, тем быстрее сами будем становиться покемонами. В основе человека пока ещё лежит религия, а не коммуникация. Покемоны же — это посланцы постчеловека, в основе которого лежит техническое.