Ностальгия без осознания не имеет смысла. Это некое временное настроение, от которого человек может очень быстро отойти. Для нас в ностальгии есть смысл более глубокий. Были времена, когда люди жили именно так, как в песнях поется. Мы верим песням буквально. Поэтому мы их сегодня поем. И они сегодня звучат гиперреволюционно. Та же "Ленин, партия, комсомол". (Когда -то вполне официальная, не революционная). Эти вещи очень сильно эпатируют. Может быть, даже больше, чем, к примеру, "Смерть буржуям". Мы, безусловно, наследники советской культуры. Причем 30-х годов в большей степени. Я лично безумный фанат старых маршей. 70-е годы в значительной степени эйфория, что и в музыке чувствуется."Как молоды мы были" — уже ностальгия, не взгляд, не движение вперед. Хотя песни ,безусловно, хорошие
Корр. Какое отношение к сегодняшней рок-тусовке?
Д.Ч. У нас рок ассоциируется с либерализмом или, как мы говорим, с контрреволюцией. В чем исторический сарказм. Тот же самый панк на Западе издевался над капиталистической системой, у нас же получалось — над социалистической. Свадьба рока и политики состоялась в 1991-м, фестиваль "Рок на баррикадах". Рокеры приходили — мол, это наша власть, даешь пиво, девок, демократию. Считалось, что вот они, ценности рок-н-ролла, воплощенные в жизнь. И тут же пошла коммерция. Играют люди хорошо, но в башке пусто. Многие роковые молодые команды не понимают, в какое время живут. Они не поют о политике. Или же, пародируя старые ходы, просто меняют смыслы. То, что у "Sex pistols" было выражением бунта, в нашем случае (какой-нибудь "Наив") становится апологией тупой аполитичной индифферентности. Типа я лежу на диване, пью пиво, мне на все наплевать, лишь бы ты была рядом.
Мы в приципе к рок-н-роллу как к развлекательному жанру не имеем отношения. Наша отечественная рок-музыка началась для меня не с БГ. Возможно, тогда меня отталкивал вокал. Сейчас же я нахожу в нем предтечу "Мумий Тролля" и многих других так называемых рокеров.
Русский рок начался с Егора Летова. Ориентир — он. Интерес к тексту возник именно под влиянием летовских творений.
Корр. Все-таки что произошло 1 мая?
Д.Ч. Прорыв состоялся именно на уровне руководства партии. Это был запрос сверху. Проблема партии — привлечение молодежи. Мы это делаем с помощью концертов, разного рода акций. Технически все получилось не идеально, играли через колокольчики, через которые обычно голоса звучат. Хотя рядом была нормальная концертная аппаратура. Но главное — нам открыли территорию. Есть положительные подвижки, которые, надеюсь, будут продолжаться. По крайней мере, взаимопонимание отцов и детей в рамках комдвижения наметилось. Все меньше и меньше людей старшего поколения протестуют против такой музыки, чувствуют идейное родство и нашу убежденность, увлеченность. Это очень важно.
Корр. Можно поподробнее о проекте Трибунал им. Гражданской обороны?
Д.Ч. Еще не вышел "Трибьют", мы уже начали бить тревогу. Список команд о себе говорил. Я написал статью "Все на оборону Гражданской обороны", в которой подверг критике как состав, так и подбор песен, выбранных для пластинки. Мы предчувствовали, что будет глумеж, так и оказалось. "Родина" в варианте "Бабслея" и.т.д. Нас это задело за живое. Поэтому в нашей версии мы им в определенном смысле ответим. "Трибунал" — наш ответ Чемберлену. Трибьют — слово, подчеркивающее всю либеральность, западничество, тусовочность, диджейство. А у нас — трибунал — наоборот, советскость . К тому же имени "Гражданской Обороны". То есть мы подчеркиваем, что "ГО" — это наш символ. Участники "трибунала" — члены "Рок-коммуны". Плюс, как ни странно, I.F.K. Добро на реализацию от Егора получено.
Корр. Вы называете себя красной группой. А что для вас коммунизм?
Д.Ч. Это дело отцов. Этим жили предыдущие поколения. Мы пытаемся проводить линию на советский патриотизм — синтез левого и народного. Советское прошлое — славное прошлое. Красное знамя, серп и молот — наши иконы.
Но главное для нас — коммунизм — это будущее человечества. Преодоление царства отчуждения, энтропии. Иное — капитализм, атомизм, ужас, депрессия. Коммунизму нет альтернативы.
Беседовал Андрей Смирнов