Целая серия была посвящена отношениям Евтушенко и Бродского. Почему Лев Толстой за всю жизнь ни разу не встретился с Достоевским, хотя плакал при известии о его смерти, мне интересно. Интересно и то, что стоит за строками Маяковского:
Алексей Максимович,
как помню,
между нами
вышло что-то
вроде драки или ссоры.
Я ушел,
блестя потертыми штанами,
взяли вас
международные рессоры.
Интересно и открытое письмо Цветаевой Маяковскому, и поздравительная телеграмма Шолохова Эренбургу по случаю его юбилея. А эти! Е. говорит, что он спас Б. от КГБ, а тот говорит, что в его деле Е. помогал КГБ, был "экспертом" с членским билетом ССП. И какое мне до этого дело? А то, что Евгений Александрович был с КГБ на дружеской ноге, давно известно хотя бы из воспоминаний генерала Судоплатова, что у него был личный телефон Андропова, как и Брежнева, мы знаем из его собственного признания. Ну и хватит нам этих сведений, больше знать совсем неинтересно.
Странное дело, писатель, а почти ничего не говорил о литературе, хотя бы о своих книгах, о других писателях, кроме Бродского, а всё только о женах, о каких-то политических передрягах Хочется отчасти восполнить пробел. Известно, как Евтушенко в позднюю пору превозносил Пастернака ("Гений! Гений!") и его "Живаго" ("Самый великий роман ХХ века!"). Но когда Пастернака исключали из Союза писателей, и дело дошло до голосования, Евтушенко слинял из зала. А встретив тут же в фойе Бориса Слуцкого, выступившего против Пастернака, обвинил его в предательстве. Это было в 1958 году.
Но прошли годы. Пастернак умер. В 1981 году у Евтушенко вышла книга "Точка опоры". Это собрание литературных портретов писателей. Здесь Блок, Маяковский, Есенин, Смеляков, Твардовский, Кедрин, Мартынов, есть даже Щипачёв, названный "большим поэтом". Тут ещё и Хемингуэй, МаркесПрекрасно! А для гениального, обожаемого Пастернака места в книге не нашлось. Не подходил он тогда для точки опоры. А ведь прошло больше двадцати лет со дня его смерти. Чего бояться-то?
Прошло ещё несколько лет. Выходит книга "Политика - привилегия всех". 625 страниц, тираж 200 тысяч. Её хвалил даже Горбачев, уже будучи президентом.. И что же мы видим? Началась демократия, ускорение, новое мышление, свобода. И вот результаты. Если в "Точке" было 27 фотографий драгоценного автора, то в "Политике" уже 53. Это 100% роста! Ускорение В той книге - фотографии, на которых автор чуть не в обнимку с Фиделем Кастро и Луисом Корваланом, но в этой их нет, а есть Ричард Никсон и Киссинджер, с которыми поэт чуть не в обнимку. В прежней книге было несколько фотографий, запечатлевших автора с простыми рабочими как советскими, так и американскими, причем снимков с нашими рабочими было раза в три больше; теперь американские рабочие как были, так и остались, а советских - ни одного, как ветром сдуло. Вылетели из круга его интересов и симпатий строители Колымской ГЭС, магнитогорские металлурги, портовики Лены.
И то сказать, что делать "русским коалам" в такой прогрессивной книге. Наконец, в той книге мы видели автора рядом с Назымом Хикметом и Валентином Распутиным, а в этой - их тоже нет, а есть американцы Апдайк и Миллер. Там - композитор Эдуард Колмановский, с которым автор сочинял весьма неплохие песни, здесь - американский композитор Пол Винтер, с которым он ничего не сочинял. Так что же всё это такое? Новое мышление и подготовка к передислокации в США. И вскоре, в этом же году, оно состоялось
Бросить республику
с думами, с бунтами,
лысинку
южной зарёй озарив?
Разве не лучше,
как Феликс Эдмундович,
сердце отдать
временам на разрыв!
(В.Маяковский. Письмо Максиму Горькому на Капри)
Был в передаче занимательный сюжет о том, как смело, решительно Евтушенко разговаривал с Хрущевым на его известной встрече с писателями:
- Не пугайте нас, Никита Сергеевич, времена не те! И мы не те! Не позволим! и т.д.
Никогда я не был так близок к самоубийству, как в те минуты, когда слушал это.
Ах, Евгений, друг ситцевый, ведь есть же стенограмма той встречи, она опубликована. Там большое, на шесть страниц, ваше выступление. Вот что в частности вы говорили: "Товарищи, когда-то Маяковский, выдающийся поэт нашей революции, чётко определил задачу социалистического искусства: "И песня, и стих - это бомба и знамя". Мы никогда не должны забывать эти слова". Вот взял бы сейчас бомбу и бросил в Соломона. Нет