Как известно, эксцесс есть крайнее проявление или же нарушение нормального хода чего-либо. Улавливая импульсы времени, «Алиса» даёт тревожную картину, но не подчиняёт себя рефлексии на информационный шум. Так, на пластинку не попал резкий номер "Так надо" — вероятно, был посчитан излишне прямолинейным.
Кинчев вновь пытается понять и представить своё понимание рок-н-ролла, и это, очевидно, совсем уже не "танцы на пьяных столах", а сложный парадокс и жестокий выбор. "Алиса" читает конфликт реальности "эксцесса", "шлака", а, в конечном счёте, смерти, что "собирает живых на пир", с вечностью, с абсолютной реальностью сказки, с бытием. Поэтому и Емеля уже не тот, что гулял на "Шабаше", орал, хохотал, и славил свободу "на радость народу, себе на погибель". Сегодняшний Емеля сторонится социальной толчеи и "тянет невод от небес до земли".
А с апреля до стужи
У Емели дел невпроворот –
Кликать чистые души
В хоровод,
Славить синее небо,
Солнцем красным раскрашивать лучи,
Былью выстроить небыль
В лад свечи.
Задело!
На бесконечных фотографиях — надутые губки, глазки с огромными ресницами, фарфоровая кожа, взгляд снизу вверх…
Девчонки под копирку, идентичные, отштампованные обезличенным царством вещей и денег. Сегодня какой-то особый день — сразу две смерти таких вот девчонок — очень красивых, очень благополучных. Из сказки…
Первой девочке — 19, внучка небезызвестного Платона Лебедева. Разбилась на машине в Швейцарии вместе с другом — племянником чиновника Правительства РФ, учившимся в американском университете в Швейцарии.
Второй, Анастасии Солтан, — 22.
Её история чудовищно показательна. Она — такой же штамп, как и смерть на горной дороге в дорогом авто с другом, который не справился с управлением…
Настя только что вышла замуж, дочка питерского депутата. В августе родители погибли в автокатастрофе, сама тяжело пострадала, несколько месяцев пролежала в больнице. Новоиспечённый муж сразу после трагедии практически бросил — в больнице не навещал, общие семейные деньги (как говорила сама девочка) забрал себе, всё это время занимался выдвижением в депутаты. Пока была в больнице — развелась с ним. Вернулась домой, спустя некоторое время, пробыв дома абсолютно одна, в обнимку с костылями и любимой собакой, решилась на самоубийство.
О чём она говорила перед смертью? О том, как ей плохо, о том, что она одна, рядом только журналисты "Лайфа", которые приехали брать интервью…
Посмотрите её четырёхминутное интервью перед смертью. Там бледная девочка, на костылях, покинутая и забытая всеми принцесса. Где фарфоровое личико, гламурный шёлк, приятный антураж? Там нет всей этой фальши, там — одна душа, которая не знает, куда ей деваться с этим обрушившимся на неё горем, в мире, который вышел за пределы соцсети.
"Настя была психически нездорова…" — теперь, оправдываясь, пишут её подруги… Возможно. Но вы, девочки, здоровы?
Вы можете поручиться за свою пышущую здоровьем душу? Вы, живущие селфи, отдыхом на море, вкусной едой, модными вещичками? "Муж меня должен обеспечивать! У меня должна быть самая роскошная свадьба! Я буду жить лучше всех!…"
… Все должны…
…Я лучше всех…
Но как только что-то начинает идти не так — рядом остаются в лучшем случае родители, которые любят всегда. В худшем — рядом не остаётся никто. Несмотря на ухоженное личико и забитую до отказа гардеробную.
Бог, музыка, литература, долг, любовь — никогда не жили в вашем, девочки, сознании. Всё это смешные понятия, далёкие от роскошной жизни в селфи и фото-сессиях… Бог — Инстаграм, музыка — модные наушники, литература — тэги, долг — в банке, любовь — в фото-сессии.